Читаем Септимий Север. Африканец на Палатине полностью

Как некогда в республиканском Риме Законы XII таблиц, принятые в 451–450 гг. до н. э., постепенно вытеснялись постановлениями сената, так теперь императорские указы, имеющие силу закона, всё более теснили сенатские постановления59. В то же время Север юридически не отнял у сената его законодательной компетенции, право которого издавать законы формально не оспаривалось. Собственно, такая двойственность формальных прав и реальной практики в Империи никакой новизной не отличалась и восходила к основателю Принципата Августу. Как тут не вспомнить его «восстановленную республику» – монархию в республиканских одеждах, которые являли собой «платье голого короля»! В то же время было бы несправедливо представлять политику Септимия Севера как сугубо и однозначно антисенатскую. Конечно, немалое число «отцов, внесённых в списки» при нём было репрессировано, о чём уже говорилось. Но Луций – поклонник законности и правовых отношений между ветвями власти – не был бы самим собой, если бы не сохранил пусть и не очень искренние, но добрые внешне отношения принцепса с возглавляемым им древнейшим властным органом Рима, созданном ещё при основателе города Ромуле. Напомним, что и при нём отношения царя и сената были не лучшими…

Свой жестокий отпечаток на взаимодействие Севера с сенаторами не могла не наложить гражданская война, когда многие из членов этого высокого собрания оказались в стане врагов Луция, явно симпатизируя то Песцению Нигеру, то Клодию Альбину. Но в целом Север старался в отношениях с сенатом следовать примеру Антонинов60.

Здесь, однако, стоит подчеркнуть, что даже лучшие из них, такие, как Траян, Антонин Пий, Марк Аврелий, вовсе не были склонны делиться с сенаторами реальной властью. Да и сам сенат столь дерзким мечтам не предавался. Он желал всегда чувствовать со стороны своих властных принцепсов уважение, подкреплённое твёрдыми гарантиями личной безопасности «отцов, внесённых в списки». Север действительно добросовестно старался демонстрировать уважение к сенату, но вот насчёт личной безопасности… Правда, напомним, что наиболее значительные нарушения таковой были всё же связаны с гражданской войной и с падением Плавциана, но не носили системного характера. Возможно, определённый отпечаток на взаимоотношения Луция с римской элитой наложило отпечаток его провинциальное африканское происхождение…61

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное