Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

Отошел от него Зеленый Рыцарь,
Стал в стороне, опершись на секиру,
Смотрит на смельчака — как тот на снегу
Стоит бесстрашно, изготовившись к бою.
Очень одобрил он такое обращенье,
Но виду не подал и весело возгласил:
“Отважный рыцарь, ни к чему ваша ярость,
Никто не обидел вас в этом поле,
Нет ничего, не соответствующего договору,
Заключенному там, при дворе Артура.
Я вам один удар был должен,
И вы, что положено, получили,
Теперь, разумеется, мы в расчете,
И никому ничего не должны вы.
Конечно, если бы я захотел,
Стукнул бы вас несравненно сильнее.
Но, видите, вам я вредить не намерен:
Сначала в шутку я пригрозил вам,
Потом, не поранив, притворный удар
Нанес в соответствии с уговором в день первый —
Ведь весь свой выигрыш вы отдали честно.
А за выигрыш ваш во второй день,
Когда вас моя жена целовала
И честно вы отдали мне поцелуи, —
Вторично вы мнимый удар получили.
За эти два дня — два ложных замаха,
Не причинивших вам совсем никакого вреда.
Честный человек обязан
Долги возвращать всегда.
А нечестность третьего раза
Обернулась царапиной — не беда.

95

Это мой поясок зеленый на вас,
Ведь моя жена вам его вручила.
Я-то знаю все — и про ее поцелуи,
И про то, как она к вам, сэр, приставала:
Я ведь сам все это придумал,
Сам послал ее испытать вас.
Вы и верно вели себя безупречно,
Видно, и вправду во все времена
Все рыцари в сравненьи с благородным Гавейном —
Горошины в сравненьи с бесценной жемчужиной!
И все же вы не совсем безупречны,
И все же вы не во всем надежны, —
Но не потому, что пояс красивый,
И не потому, что подарен дамой,
Просто вы жизнью своей дорожите,
А это, уверяю вас, упрека не стоит”.
Глубоко тут задумался славный Гавейн,
Сильно потрясенный, он устыдился;
Зарделось лицо от слов правдивых,
Что услышал он от Зеленого Рыцаря.
Помолчал, помолчал, потом промолвил:
“Да будут прокляты трусость и жадность,
Для рыцарской доблести в них униженье!”
Развязал поясок и снял, и кинул
Зеленому Рыцарю прямо в руки:
“Вот знак доброго моего доверия,
Да будет он проклят: ведь я боялся
Удара ответного, — это и скупость,
И трусость толкнули на нечестный поступок!
Сам своей сущности я изменил:
Ведь главное в рыцаре — щедрость и верность.
И вот — в нечестном деле повинен
Я, хоть предательство и ненавижу!
Я готов
Все свои проступки признать
И полную правоту ваших слов,
Решайте сами, как наказать
Того, на ком столько грехов”.

96