Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь

"Посмотри, повелитель, — продолжал Гавейн,
Прикоснувшись к пояску, — вот она, память
О трусости и жадности моей постыдной.
На вероломстве меня изловили!
Буду носить на шее, никогда не снимая;
Скрыть плохой поступок, конечно, можно,
Но никто не сделает бывшее небывшим,
И содеянное однажды не денется никуда”.
Король и рыцари утешали Гавейна,
Весело смеялся весь двор, все решили,
Что рыцари и дамы Круглого стола,
Любой, в их братство входящий, будет
Носить через плечо зеленую перевязь^{13}

В честь приключений сэра Гавейна.
С тех пор свидетельствует зеленая лента
О доброй славе Круглого стола,
Как рассказано о том в лучшем романе.
Вот что случилось во времена Артура.
Все в британских хрониках записано точно,
С тех пор как Брут на берег Британии
Высадился вместе с благородными героями
После пожара и падения Трои. —
Вот и конец
Рассказу о делах минувших дней.
Да благословит нас Небесный отец,
И да охранит святостью своей
Тот, Кто носит терновый венец!
Аминь.

HONI SOIT QUI MAL Y PENSE^{14}.

ПРИЛОЖЕНИЯ

М.В. Оверченко. НЕИДЕАЛЬНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ ИДЕАЛЬНОГО РЫЦАРЯ. Самая оригинальная история о племяннике короля Артура, рассказанная в английском рыцарском романе XIV в. “Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь”

XIV век стал поворотным периодом в истории английской культуры и общества. В этом столетии под влиянием кардинальных изменений в социальной, политической и культурной сферах начали формироваться национальный язык и литература. Эти изменения обусловили и возможность возникновения в рамках процесса культурного самоопределения нескольких поэтических течений.

Вторая половина века — первый расцвет английской поэзии. Через три века после нормандского завоевания, которое принесло на английскую землю французский язык и культуру, Англия предприняла очередную, окончательную, попытку культурно-исторического самоопределения, охватившую все сферы общественной жизни. С геополитической точки зрения, Англия ведет войну с Францией за земли на континенте и торговые зоны. С культурной — постепенно избавляется от господства французского языка и начинает процесс формирования собственной литературы.

Этот процесс идет по двум основным направлениям. Столичные поэты начинают с восприятия и адаптации форм континентальной поэзии, которая ко второй половине XIV в. развивалась уже в течение нескольких веков. Провинциальные обращаются к национальному наследию — англо-саксонской аллитерационной поэзии[1].

В рамках обоих направлений появляются талантливые поэты и достаточно большой объем текстов. Джеффри Чосеру, заложившему основы национальной литературы, посчастливилось писать на лондонском диалекте, ставшем фундаментом национального языка, чему сам Чосер, конечно, немало способствовал. Его произведения были понятны последующим поколениям читателей — в отличие от произведений средневековых поэтов (какими бы выдающимися они ни были), писавших на других диалектах. Территориально-диалектная ограниченность бытования аллитерационных поэм привела к тому, что они оказались забыты до первых их публикаций в XIX—XX вв., а имена авторов большинства этих поэм нам не известны. Вот что пишет о поэтической элите Англии того времени известный исследователь Джон Гарднер: «XIV в. дал двух великих английских поэтов: Джеффри Чосера и анонимного поэта, написавшего поэмы “Жемчужина”, “Чистота”, “Терпение”, “Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь”»[2].