Серая невеста Лиллехейма

Ингри, стеная от боли в суставах и безобразно крича, бросилась прочь. Рухнула. Расшибла коленку. Без стыда ощутила, как по ногам потекло горячее. Поднялась и сквозь слёзы увидела, как их охота на зверя подходит к концу. Люди бежали без оглядки, роняя оружие и фонари. В голове Ингри билась паническая мысль: «И ты брось! Брось! Разве не понимаешь, что тебя убьют только за то, что он у тебя в руках, глупая ты старуха?!»

Но Ингри упрямо прижимала пистолет Кристофера к груди. Толпа, собравшаяся у задних дворов Пилстред, разбегалась, словно растворялось некрупное пятнышко. Ингри видела, как многие, устав бежать или получив травму во время суматошного бега, теперь просто бредут. Всхлипывая, шагала Берит. Она то и дело останавливалась, будто пытаясь заставить себя вернуться. Как и хозяйка «Аркадии», сержант нашла в себе силы, чтобы сохранить оружие.

Под ноги Ингри подкатился гонимый ветром предмет, и она узнала бейсболку Кристофера. Грохнувшись на колени, надела ее. Ледяные комки страха, управлявшие телом, сейчас же растаяли. Одна сила сняла бейсболку, а другая – вернула.

– Спасибо, Кристофер!.. – прошептала Ингри. Слёзы закрывали обзор. – Как… как нам одолеть это, Кристофер? Что нам делать? Что-о?

Ее плеча коснулось нечто невесомое, и Ингри разрыдалась, осознав, что прикосновению не доставало уверенности.

Даже мертвые не знали, как поступить живым.

92. Так не бывает!

– Так не бывает! Просто не бывает! – проорал Эллинг. Он еще раз в сердцах долбанул по скальному крюку, и тот вырвало вместе с куском камня.

Элемент альпинистского снаряжения и ломоть породы подхватило ветром и унесло прочь.

Кнут проследил за их полетом с видом человека, который, выйдя за кофе, обнаружил шторм из кофейных зерен. Он разделял негодование Эллинга. Их группа покинула Мушёэн еще до шести утра. От Утесов Квасира они двинули на восток. Подъём на Подкову Хьёрикен должен был занять около трех с половиной часов. Только они, чёрт возьми, не сделали и этой малости!

Когда до выступа, откуда можно было выбраться на плоские вершины гряды, оставалось не больше ста метров, летний горный ветерок показал зубы. Погода испортилась. Скорость дьяволенка достигла сорока километров в час. Прощайте зонты! Подниматься пришлось осторожно. Но то была, как оказалось, разминка. Через двадцать минут ветер окончательно впечатал их в скальный массив, разогнавшись до мистических тридцати метров в секунду.

Группе Кнута пришлось беспомощно перекрикиваться, болтаясь в страховочных перевязях. Рудольф, лезший первым, отыскал подобие полки, и они расположились на ней, напоминая жалкую пародию на фотографию «Обед на небоскрёбе».

А время между тем близилось к четырем пополудни. Ветер вычеркнул из их жизней около семи часов, не давая продолжить подъём.

– Так не бывает! – еще раз крикнул Эллинг, буравя Кнута раскрасневшимися от ветра глазами.

– Как видишь, бывает. Рудольф, что со связью?

– По-прежнему – полный ноль! Мы для них пропали! Не удивлюсь, если они и за нами кого-нибудь пошлют! И я устал орать, так что заткнитесь оба!

Кнут и Эллинг переглянулись и расхохотались, хоть ветер и пытался вынуть души через глотки. Рудольф в их тройке был самым спокойным. Пусть не самым хладнокровным, но самым флегматичным точно. Однако на сей раз пробрало и его.

Щурясь, Кнут взглянул на небо и в который раз про себя согласился с Эллингом. Так не бывает. За пеленой ураганного ветра, так и норовившего стянуть их, проглядывала чуть белая синева, говорившая о том, что где-то стояла настоящая августовская жара, когда подносят холодный чай, банка пива покрыта изморозью, а…

– Ты с ума сошел, Кнут?! Не спи! – проорал Эллинг ему в самое ухо.

– Я, кажется, знаю, какую покупку совершу, когда вернусь домой, – вдруг проговорил Кнут.

Рудольф мрачно посмотрел на него:

– Какую же?

– Огромный белый диван – с самой мягкой и нежной подушкой под задницу.

Они снова заржали, и Кнут понадеялся, что никто не заметит, как за его смехом прячется страх. Что-то не хотело, чтобы внешний мир лез в дела Лиллехейма. И это что-то прикладывало все силы, чтобы сохранить свои темные делишки в тайне.

93. Опасные мысли

– Берит, Берит, зал полон.

Говорила Сульвай. Берит с непониманием подняла голову и открыла глаза. Смутно подивилась, как такое количество людей смогло так тихо собраться вместе. Зал муниципалитета был заполнен. Все смотрели на нее – чертовски уставшую, задремавшую за столом, за которым она не так давно вела собрание. Осознанно или неосознанно, но все расселись по своим прежним местам.

Как и упоминала Ингри, правый ряд занимали те, кто всю прошлую ночь оставались людьми. Левый оккупировали оборотни, или ульфхеднары, или как еще можно обозвать шерстяных кровожадных ублюдков. На сей раз к ним присоединились Патрик Мёллер и директор Карин Энгер, стоявшие до этого в дверях. И центр – робкие щупальца семейных уз и дружбы, перекинутые между этими берегами. Нехватка людского ломтя, утонувшего вместе с «Кунной», отзывалась тупой болью в груди.