Звук удара прозвучал чересчур отчетливо, будто Бог на своей печатной машинке поставил точку после особенно длинного предложения. Микаэля чуть подкинуло, и он грохнулся на столик, заваленный пивными банками и пустыми пузырьками из-под обезболивающего. Нижняя губа шахтера кровоточила.
– Я рад, что «маленькие говнюки» проведали тебя. – Эджил улыбнулся и стряхнул кулак. – Надеюсь, в следующий раз, когда это случится, ты просто вызовешь полицию и не станешь хвататься за предметы острее собственного пальца.
Команда «Кунны» с холодным равнодушием взирала, как Микаэль поднимается на трясущиеся ноги. К их удивлению, с физиономии шахтера не сползла самодовольная ухмылка.
– Так я и сделаю, – заверил Микаэль, следя за капитаном «Кунны» голодными глазами. – Будто что-то в голову ударило: и почему я так раньше не поступил?
– А Шакальник-то шутник, – с кислой миной заметил Расмус.
– Еще мы слышали, Микаэль, что где-то поблизости может находиться Сара Мартинсен. – Голос Эджила с каждым словом становился всё тяжелее. – Этой ночью какой-то ублюдок похитил ее из собственной кроватки. Даже собаку ее прикончил. Представляешь? И это у нас-то в Лиллехейме. Знаешь про это что-нибудь?
Команда «Кунны» смотрела на шахтера с неприкрытой враждебностью.
Микаэль вскинул распухающий подбородок и зашелся в кашле, в котором угадывался смех.
– Знать не знаю о пропаже какой-то говнючки.
– Тогда ты не будешь против, если мы осмотримся.
Рыбаки бросились по разным углам коттеджа. Они распахивали шкафы, открывали двери, совали сопящие от гнева носы в каждый угол. И с каждой секундой обыска убранство домика всё больше приходило в негодность. Расмус, топая сапогами, отправился на второй этаж. Там что-то загрохотало.
Эджил тем временем вышел на задний двор. Огляделся. С минуту смотрел на сокровища синего брезента. Осколки мутно-красного берилла и кристаллического сланца валялись на чахлом газоне, собранные в странную пирамидку. Капитан «Кунны» улыбнулся: здесь русский парнишка, заботясь о друзьях, сказал свое мужское слово.
У ног Эджила легла тень. Микаэль замер у пластикового столика с необработанной березовой чуркой. Рука шахтера подрагивала, точно намереваясь схватить лежавший нож для резки по дереву. Эджил прошел обратно в дом, сознательно подставляя спину для удара. К его разочарованию, шахтер и не подумал этим воспользоваться.
Эджил бегло осмотрел гараж, сорвал пару брезентов. Ничего. У Шакальника никогда не было машины. Свободное пространство гаража занимали треклятые дрова разных размеров. Эджил вернулся в гостиную и по лицам товарищей понял, что они тоже ничего не нашли.
– Мы уходим, Микаэль, – сказал Эджил. – Если ты расстроен, зайди вечерком в «Золотую челку». Думаю, для тебя найдется немного черствого хлеба.
Капитан вышел, и за ним на улицу потянулась команда «Кунны». Только Расмус задержался в дверях, застыв угрожающим силуэтом.
– Твое счастье, что не мой ребенок побывал здесь, – выдавил он, сверля Микаэля бешеными глазами. – Иначе от тебя бы и дерьма не осталось.
Наконец «шевроле» не спеша и с достоинством покатил в сторону Оллевейн, словно давая Микаэлю впитать момент отъезда до мозга костей.
– Мы потанцуем, мы потанцуем, крошка, – пропел Микаэль, ничуть не обеспокоенный случившимся. Да, челюсть побаливала после удара этого кретина, но в целом всё было в порядке.
Он выключил чайник, залил кипятком пакетик с черным чаем, затем переставил кружку и тарелку с кашей на поднос. Настал черед люка. Микаэль откинул широкий плетеный коврик и подцепил плоскую ручку. В Лиллехейме лишь дома толстосумов имели подвалы, вроде домины того же Магне Хеллана. Остальным хватало и гаражей с задними двориками.
Когда-то Микаэль, частично разобрав пол, вырыл для Сифграй подобие шахты, но она не принимала людские помещения, и самопальный подвал так и остался никому не известной частью коттеджа.
Балансируя с подносом в руках, Микаэль спустился по скользкой и довольно опасной лесенке. Его повстречал взгляд испуганных голубых глаз, чуть покрасневших от слёз. Шортики, майка на бретелях, предназначенные для сна. На Микаэля с беззвучной мольбой смотрела зареванная Сара Мартинсен.
– Молодец, что молчала, – похвалил Микаэль девочку. – Не придется обрывать тебе ногти, будто лепестки – глупому цветку. Ты ведь догадываешься, что бывает с глупыми цветками?
Сара, прижимая руки к груди, закивала, а потом зарыдала.
– Взойдет луна, и мы потанцуем, серая крошка! – пропел Микаэль. – Серая невеста Лиллехейма ждет нас сегодня на танцполе, глупый цветок. А теперь кушай.
Боясь перечить, Сара принялась за кашу.
25. Проблемы метеостанции