Серая невеста Лиллехейма

А потом над Утесами Квасира разнесся вой, и Ингри на миг перенеслась в собственные ночные кошмары, когда у ее дома блуждали волки. Образ растаял, но вой, безразличный к горю женщины, продолжал резонировать. И ему отвечали камни. Они с рычанием оседали, словно устраиваясь удобнее.

Ингри вдруг поняла, что таким образом завывавшая тварь спрессовывает завал. Полицейский «вольво» заскрежетал, и женщина на мгновение услышала из-под камней тихий вздох, от которого можно было свихнуться.

– Уйди, – прошептал мертвый Кристофер из-под камней.

Ингри взвизгнула и только потом сообразила, что Лукас всё это время подозрительно молчал. Пес, задрав морду, смотрел куда-то вверх. Не лаял, не трясся, не дрожал – просто таращился, хоть в его глазах и читался страх. Тогда и Ингри увидела ее – крупную, сюрреалистичную волчицу-мать.

Чудовищная тварь восседала на том же выступе, с которого не так давно следила за полицейским.

В спину попятившейся Ингри уперся покореженный багажник «вольво». Она сунула в него руку. К облегчению и слезам хозяйки «Аркадии», давление камней не только прикончило ее сына, но и распахнуло служебный сейф, установленный в багажнике. Пальцы нащупали пистолет сына и достали его вместе с валявшимся магазином.

Неожиданно всё обрело тошнотворный смысл: сны, обвал, смерть Кристофера и тварь, являвшаяся, без сомнения, причиной всего этого. Ингри не так хорошо владела оружием, как Кристофер, но достаточно знала о том, как защитить себя. Магазин с патронами легко встал на место, превращая пистолет в орудие возмездия.

Когда Ингри повернулась лицом к шоссе и простиравшемуся за ним Лиллехеймом, волчица уже исчезла. Лукас скулил и жался к ноге женщины.

– Сперва, Лукас, мы сделаем доброе дело, а потом хорошенько поплачем. Только прекрати скулить, пока я тебя сама не пристрелила!

Лукас послушно замолчал, и они двинули к «фиату». Суставы Ингри скрипели как сумасшедшие, но она не обращала на это внимания.

32. Выволочка

Голос Дианы звенел от негодования. Если бы на столе, за которым собрались Хегай, в этот момент находились хрустальные бокалы, они вполне могли лопнуть. По крайней мере, так казалось Лео, уткнувшемуся, как и сын, в свою тарелку со спагетти под сливочно-чесночным соусом. За окнами тонул желто-красный закат, превращая крыши коттеджей в расплавленные горки.

– Дмитрий Леонидович, я тебя еще раз спрашиваю, почему ты покинул дом во время комендантского часа?!

– Не знаю. Захотел.

– Захотел, значит. – Ладонь Дианы хлопнула по листку с посланием. – «Капустные наркобароны»? «Ваш взрослеющий Д»?! И насколько же ты взрослым себя ощущаешь?

Вопрос холодил и жалил. В нём не было и намека на материнскую любовь, лишь слепая жажда контроля. И Дима почувствовал это.

– Достаточно взрослым, чтобы оценить степень угрозы, дорогая Диана Владимировна, – огрызнулся он. – К нам в Козью Нору заглянула сержант Берит Карсен. Она хорошо знает ребят и велела нам держаться вместе, потому что у Арне и Дэгни не было дома родителей, а Франк и Андеш практически живут сами по себе.

Диана ахнула, будто ей на грудь плеснули ледяной водой.

– У тебя дома был отец!

– И отец отпустил шефа. – Лео с безразличным видом поковырял вилкой спагетти, жалея о том, что аквавит закончился и что у него не хватило ума выкинуть записку. – Так что давай всех собак сюда, крошка.

Дима с благодарностью посмотрел на Лео, и тот подмигнул ему.

Ситуация складывалась не в пользу Дианы. Она прекрасно понимала, что осталась в меньшинстве. Но иногда и ей удавалось ткнуть двух самых любимых мужчин в собственные ошибки.

– Хорошо, пожалуйста, – согласилась Диана. – Вот тебе первая собака, Лео. Почему в нашем подвале крысы?

– Потому что папа ищет способ прикончить всех грызунов разом!

– Папа – подвыпивший фантазер, у которого не хватило духу утопить двух голохвостых ублюдков!

Это было уже чересчур, и Диана вдруг осознала, что зашла слишком далеко. Она коснулась руки Лео, а потом дотянулась через стол до руки Димы. Те неловко улыбнулись, видя, как на лице Дианы резко отразились прожитые годы.

– Простите меня. Всё идет совершенно не так, как планировалось.

– Что случилось? – спросил Лео.

– Вы ведь слышали грохот? Думаю, он был слышен и в Лиллехейме.

Лео поежился. Зловещий рокот застал его за созданием предыстории несчастных жильцов, вмурованных в бетонный пол собственного дома. А потом всё загрохотало, и муза, сверкнув короткой юбочкой, съехала в подпол к воображаемым мертвецам.

– Хочешь сказать, метеостанция имеет к этому какое-то отношение?

– Похоже, самое прямое. Всё чертов метеозонд и чертово облако.

Вытаскивая одну за одной полоски теста из соуса на ободок тарелки, Диана вяло пересказала проблемы, с которыми она и другие метеорологи столкнулись на «Химмелфангере». Известие об аномальной природе облака и последствиях его воздействия на каналы связи привело Лео в восторг. Но потом Диана упомянула о свихнувшемся метеозонде, необъяснимым образом зависшим над Утесами Квасира вопреки законам природы.

За столом воцарилось неприятное затишье.