Серая невеста Лиллехейма

Та раскрыла рот и сделал машинальный глоток. Гороховый концентрат с гренками слегка оживил ее.

– Надо… надо… – Она закашлялась и протерла щипавшие глаза. – «Гунфьель» давно закрыт, так что техники для разбора завалов в Лиллехейме и в помине нет. Можно найти какой-нибудь бульдозер, или экскаватор, или…

– Не надо, – мягко проговорила Ингри.

Сульвай посмотрела на хозяйку «Аркадии» как на сумасшедшую:

– Там же твой сын, господи боже!

– А еще там бродит тварь, устроившая всё это.

– О чём ты говоришь? – Голос Берит едва звучал, и она взяла кружку и сделала еще один глоток. – О чём ты говоришь, Ингри?

– Я знаю, что вам обоим был небезразличен Кристофер. – Ингри отметила острые кинжальные взгляды, которыми обменялись Берит и Сульвай. – Но сейчас там опасно. По крайней мере, с наступлением темноты. Лиллехейм намеренно отрезан от мира. И я видела ту тварь собственными глазами.

– И эта тварь подняла волны и завалила Утесы Квасира?! А потом прикончила твоего сына, чтобы ты могла утешать себя этой безумной историей?! – Сульвай вскочила со своего места. Ее лицо пылало от гнева. От крика все жилки и вены на ее шее приобрели нездоровый рельеф. – Да ты больная на всю голову, Ингри! Катись к чёрту!

Она выбежала из полицейского участка – маленького островка закона, чье население со смертью Кристофера уменьшилось вдвое.

– По ночам в окрестностях Лиллехейма что-то бродит, Берит. И это что-то мало похоже на обычного зверя, – произнесла Ингри и тоже встала. – Боюсь, завтра лицо городка исказится еще сильнее. Мы должны быть готовы.

Она так и не сказала о пистолете, который забрала из багажника служебного «вольво». Как только оружие выместит ее ярость, Ингри вернет его. Но не раньше. Поманив задремавшего Лукаса, она направилась к выходу.

За спиной громко разревелась Берит.

Выйдя на улицу, Ингри всхлипнула. А вот сейчас самое время для слёз.

35. Зубы

На ужин опять было что-то, напоминающее расплавленный кусок ржавого металла. Франк мог поклясться, что сегодня в стряпне Анне-Лиссе плавала не только фасоль, но и кусочки, которые, похоже, пытались дышать. Он не стал гадать, что это за дрянь, и безропотно всё умял. Так же поступил и Андеш. День, проведенный в Козьей Норе, напоминал строгую диету, потому что никто не догадался взять с собой даже куска хлеба.

В животе возникли бурлящие спазмы, вызванные растворением проглоченного шлепка ржавчины, и Франк помчался на второй этаж в туалет. Он, конечно, мог сходить и на первом, но Анне-Лиссе уже провоняла его куревом, а его вполне устраивал более естественный запах.

В коридоре уши Франка уловили подозрительные звуки. Они доносились из кладовки, куда они с братом забрасывали ненужный хлам вроде порванных футбольных мячей, досок для шалаша и вонючих лоскутов кожи, из которых когда-то планировалось пошить крылья для прыжков с крыши. Сосущие звуки и мычание доносились из-за двери.

Ничего не понимая, Франк заглянул в кладовку и вскрикнул.

Андеш, со слезами на глазах и с перепачканным кровью подбородком, ковырял у себя во рту старыми плоскогубцами, оставшимися от отца. Он расшатывал свой правый верхний клык, пытаясь его вырвать. Зуб причмокивал, качался, но пока что упрямо держался за родное гнездо в десне.

Первые четыре секунды Франк был очарован отвратительным зрелищем, а потом набросился на брата.

– Дай сюда! Гони, говорю, эту штуку, Андеш! Живо!

– Андеш, не хочет делать зло зубами! Не хочу! Не буду!

– Дурак, чем ты жрать-то будешь?!

– Оставь Андеша в покое!

Будучи младше брата на два года, Франк существенно уступал тому в весе: пятьдесят четыре килограмма против шестидесяти одного. Оба плотные, взращенные на майонезе и мясных подливках с хлебом. Андеш навалился на Франка и потянулся к его лицу окровавленными плоскогубцами. Вместе с братьями из кладовки вывалились доски. Одна, угодив под спину Франка, сломалась.

– С помощью получится быстрее. Андеш знает: Андеш умный. Вот, смотри.

Франк ощутил, как под верхнюю губу скользнул соленый металл, стукнув по зубам.

– Прекрати! – заорал он, мотая головой.

– Что там у вас творится, бестолочи?! – донесся с первого этажа визг Анне-Лиссе.

Андеш с мольбой в глазах посмотрел на брата. Если Франк скажет хоть слово, Анне-Лиссе пустит в ход свои жесткие ладони, от которых сразу ныли шрамы на голове.

– Всё отлично, карга! – крикнул Франк. Он отпихнул руки притихшего брата. – Андеш полез в кладовку и повалил на себя всякий хлам!

– Ты ему хорошенько всыпал?!

– Да-а, успокойся!

– Успокоюсь, когда вас жёны мутузить начнут!

После Анне-Лиссе, полностью удовлетворенная исходом инцидента, замолкла. Бормотание телевизора внизу стало громче. Шел очередной эпизод ее любимого сериала про нефтяную индустрию Норвегии.

Франк с отвращением забрал плоскогубцы из рук Андеша. Тот беспрекословно расстался с инструментом и закрыл руками рот.

– Улыбнись, – попросил Франк.

– Андеш страшный.

– Да, братец, ты страшный. И чертовски глупый! Открывай рот – посмотрим, что ты успел натворить.