Серая принцесса

– Какое платье… мое? – прошептала Жозефина, ожидая, что ее проведут мимо этой блестящей мечты к другой, более простой модели, которая наверняка спрятана где-то здесь…

– Это ваше платье. Вам нравится? – Женщина устало улыбнулась, и Жозефина начала что-то подозревать. Она с трепетом шагнула и посмотрела на этот шедевр портновского искусства. Лиф был окрашен в чудесный темно-синий цвет. Отдельные яркие драгоценные камни сверкали звездочками на шелковистой ткани. Ниже пояса синий становился светлее и превратился в благородный серый. Спереди два слоя ткани были разорваны, и из-под них струился настоящий водопад нежных тканей, украшенных крошечным жемчугом и сверкающими камнями. Остальная часть внешней ткани юбки украшал розовый узор. Рафаэль. Как им удалось за такое короткое время сшить платье, напоминавшее обо всем, что имело значение при их первой встрече? Розы, ночь, вода, каменный колодец с фонтаном. Фантастика.

– Как долго вы над ним работали? – спросила Жозефина, блеск от камней все еще привлекал ее внимание.

– Около трех дней, ваше высочество, – ответила женщина. – Нас было пятнадцать, и мы работали одновременно, в основном до поздней ночи. Но мы очень рады, что у нас все получилось. Это самое красивое платье, которое мы когда-либо шили в своей жизни.

– Спасибо, – прошептала Жозефина. – Я никогда не видела ничего подобного.

– Мы тоже, ваше высочество. Мы тоже. Хотите примерить?

Платье подходило ей, за исключением нескольких небольших изменений, которые женщины хотели внести к началу бала. Жозефина стояла посреди трех зеркал и не могла перестать смотреть на себя, пока не почувствовала себя немного тщеславной. На фоне этого платья ее глаза казались почти голубыми, а не серыми. Это льстило ей во всех смыслах – у платья был идеальный цвет и идеальная форма. Она не узнавала себя. Что бы сказал Рафаэль, если бы увидел ее такой? От этой мысли ее лицо вспыхнуло, а сердце забилось быстрее. Скоро она увидит его снова, и ей будет позволено остаться с ним навсегда. Они снова будут читать сказки, обниматься и целоваться.

– С вами все в порядке, ваше высочество? – спросила одна из портних.

– Я… да, все в порядке, – моргнула Жозефина.

– Вы взволнованы, не так ли?

– Да, немного, – сказала она. Это заявление было явным преуменьшением, и Жозефина обрадовалась, когда ей снова разрешили сесть, чтобы сделать прическу.

Она подумала о Давинии и их матери, которые, вероятно, делали то же самое сейчас, да и скорее всего друг другу, если их мать так и не смогла найти другую помощницу, которой бы она не заплатила и которая бы украла все медные монеты Жозефины.

В зеркале Жозефина увидела себя: свое серьезное лицо, вокруг нее весело болтали женщины, которые плели и завивали ее длинные пряди. В этой беззаботности она ощущала столько смешанных чувств. Ей хотелось бы вскочить и побежать к фонтану в саду, чтобы позволить Рафаэлю взять ее на руки. Но его там не было, да и ее тоже. В то же время она чувствовала себя неблагодарной за то, что так счастлива. Не так давно она сидела на скамейке и желала именно этого, не так ли? Она надеялась остаться с Рафаэлем.

Серая принцесса.

Она забыла. Но когда ее мать бросила это ей в лицо, она снова вспомнила об этом. В детстве она слышала эту фразу совсем по-другому. Жозефина не чувствовала осуждения или оскорбления. Ей никогда бы в голову не пришло осмыслить и использовать этот эпитет так, как это сделала ее мать. Она никогда не думала, что золотое солнце лучше в глазах других. Лучше серого тумана. И сейчас она смотрела на этот туман в зеркале.

Дитя, у тебя слишком большие глаза и слишком узкое лицо. Приговор, воспоминание, которое она каким-то образом запомнила, но которое тогда казалось ей другим. Не оскорблением. Она не думала, что может в чем-то ошибаться или чего-то в ней может быть слишком много или слишком мало. Да и разговор редко касался внешности Жозефины. Давиния всегда была главной темой для обсуждений. Жозефина привыкла к этому с самого детства. Ее сестра – надежда семьи Дорнфельдт.

А сейчас?

Женщины уложили волосы в прическу, которую Жозефина никогда не видела даже на всех этих принцессах, бродящих в саду. Произведение искусства из завитков, петель и небольших косичек. Ее волосы впереди удерживала диадема, которая сверкала так, будто состояла из крошечных звездочек. Одна из женщин надела цепочку на шею Жозефине, и она сразу узнала луну, сделанную из серебра. Рафаэль. Она дотронулась до цепи и подумала, что чувствует его присутствие. Тогда, в лунном свете, они впервые увидели друг друга.

Вечер приближался.

Молодая женщина в зеркале… Жозефина все еще не могла поверить, что это она стоит здесь, а не совсем другой человек. Когда она посмотрела на себя, то взгляд сразу упал на платье. Она повернулась, разглядывая себя со всех сторон, понимая, что никогда раньше такого не делала. Она не замечала в себе той красоты, которую видели в ней другие люди. Что же с ней случилось за это время?