Сербия. Полная история страны

Но вернемся в конец XIII века. В 1283 году Милутин расторг брак с дочерью фессалийского правителя и женился на дочери венгерского короля Иштвана V Елизавете (Эльжбете). У принцессы была весьма интересная, точнее — весьма драматическая биография. В детстве волею своего отца она была отдана в доминиканский монастырь, откуда ее впоследствии, уже после смерти короля Иштвана, похитил чешский магнат Завиш, прежде бывший мужем королевы Чехии Кунгуты Галицкой. После того как Завиша казнил сын Кунгуты, чешский король Вацлав II, Елизавета вернулась на родину.

Сестра Елизаветы Каталина была замужем за Драгутином. Однажды, когда Елизавета приехала навестить сестру, ее увидел король Милутин. Вспыхнувшая страсть оказалась настолько сильной, что Милутин захватил Елизавету и увез с собой. Поступок выглядел неприглядно сразу с нескольких сторон. Прежде всего сестра венгерского короля заслуживала более уважительного отношения. Во-вторых, Елизавета формально оставалась монахиней, несмотря на свой прежний брак, и была католичкой. В-третьих, родной брат Милутина Драгутин был женат на родной сестре Елизаветы Каталине, следовательно, по христианским воззрениям (вне зависимости от конфессии) отношения Милутина с Елизаветой считались кровосмесительными, несмотря на то что прямого смешения родственной крови не происходило. Но Милутин в очередной раз пренебрег условностями: он отправил бывшую жену к ее отцу в Фессалию и стал жить с Елизаветой. Сербским иерархам не оставалось ничего, как смириться и благословить этот брак, в котором Елизавета родила Милутину дочь Зорицу. «Импульсивный» брак продлился год, затем Елизавета вернулась к монашеской жизни, а Милутин женился на дочери болгарского царя Георгия I Тертера Ане, которой на момент заключения брака (1284) было около пяти лет. Ничего страшного, ведь Милутину нужна была не сама Ана, а союз с ее отцом, который укреплял болгарские позиции на Балканах так же старательно, как Милутин — сербские. Союз с Георгием не уберег Милyтина от конфликтов с более мелкими болгарскими правителями, но эти конфликты вызвали недовольство у золотоордынского наместника-беклярбека Ногая, чьи владения простирались от левого берега Дуная до Днестра. Войны с Ногаем удалось избежать, но Милутину пришлось признать ханский сюзеренитет и отправить в ставку Ногая заложников, среди которых был его сын Урош (также известный как Стефан Дечанский). О матери Уроша нет достоверных сведений, но, вероятнее всего, ею была первая жена Милутина. Заложники получили свободу в 1300 году после смерти Ногая, разгромленного ханом Золотой Орды Тохтой.

В 1297 году византийский император Андроник II предпринял попытку вернуть территории, завоеванные сербами в 1284 году, но сербы разгромили вторгшееся византийское войско. У Андроника не было желания затевать новый поход, а у Милутина не было возможности развить успех и добавить к своим владениям новые византийские территории. Обоим правителям нужен был прочный мир. Ради упрочения союза Милутин женился на пятилетней дочери Андроника Симониде, а тот, в свою очередь, отказался от претензий на спорные земли.

Королева Симонида. Фреска в монастыре Грачаница. Ок. 1320

Симониде, точнее — фреске с ее изображением в монастыре Грачаница[58], известный поэт Милан Ракич, талант которого был равен его патриотизму, посвятил стихотворение, преисполненное горечи и надежды, надежды на светлое будущее сербского народа. Это стихотворение, опубликованное в 1907 году, не потеряло своей актуальности в наши дни[59].

О, дивная фреска! А где твои очи?
В пустующий храм проскользнувши ужом,
Албанец во мгле наступающей ночи
Глаза тебе выколол острым ножом.
Но он не решился коснуться рукою
Лица твоего и пылающих уст.
И вышел, и скрылся, как тать, за рекою,
Покуда был храм еще гулок и пуст…
Лица твоего не коснулась обида,
Все так же светло и прекрасно оно,
Сиянье идет от него, Симонида,
Как свет от звезды, что погасла давно.[60]

Мир с Византией совершенно не устраивал сербскую знать, привыкшую поправлять свои дела за счет набегов на византийские владения. Другой причиной недовольства стало усиление королевской власти при Милутине. Маятник качнулся в обратную сторону — теперь значительная часть знати склонялась на сторону Драгутина. Было еще одно провоцирующее обстоятельство — вопрос престолонаследия. Будучи старшим братом, который добровольно (или условно добровольно) уступил престол младшему, Драгутин вправе был рассчитывать на то, что сербский престол достанется его сыну Владиславу, а Милутин собирался сделать преемником своего сына Уроша.