Сердца не покоряют силой

Эти дела и опросы шли своим чередом, и Рэми очень удачно удалось незаметно подвести их к ситуации в горных деревнях. Ей даже не пришлось ничего изобретать: чуть ли ни каждая вторая женщина жаловалась на местные порядки, и если не сама хлебнула с лихвой там горя, то имела близкую или дальнюю родственницу с подобным опытом. Чем дальше – тем больше хмурилась Элпи. Наконец, не выдержав, она воскликнула почти с отчаянием:

– Мы ничего не решим без Рейна!

– Ммм? – уточнила Рэми, которой, вроде бы, неоткуда было знать, что это за Рейн.

Элпи принялась живо и лихорадочно объяснять, что «этим А-Лерси» с «их рудокопами и ньонцами» никогда не хватает времени на «по-настоящему важные вещи».

– Придётся ехать и проследить лично! – в конце концов, всплеснула руками она.

– Значит, поедем и проследим, – веско кивнула Рэми. – И Эрта прихватим для веса.

Вопреки опасениям Рассэла, в этом случае уговаривать не пришлось, напротив, Элпи пристально посмотрела на Рэми и заметила:

– Без него я бы и не сунулась! Ты просто не представляешь себе этот гадюшник, – скривила она физиономию, не заботясь о презентабельности картинки – ведь никого из мужчин рядом не было.

Вернувшись домой, Элпи потащила принцессу в недра своего гардероба, искать какую-то марианскую юбку-брюки, потому что «по этим горам тебе в платье будет неудобно». Ростом Элпи была пониже, поэтому её одежда Рэми не подошла, но в запасниках замках откопалась более подходящая вещь – то ли сестры хозяина, то ли его матери. Весь вечер пришлось заниматься подшивкой, зато наутро Рэми оценила удобство обновки – в ней и сидеть верхом было удобно, и карабкаться по сложным местам, где лошадей вели в поводу, – тоже.

Сама Элпи тоже облачилась в наряд такого типа, только её юбка-брюки была поуже, да ещё и длиной только для колена. С точки зрения Рэми, это выглядело весьма неприлично, хотя, нужно было отдать Элпи должное – ножки у неё оказались стройные и изящные. К тому же, та опять устроила из себя ходячую живописную картинку: обувь сняла и запрятала в седельную сумку, на голову нацепила очередной венок, из трав и цветов, а поводья держала с таким изяществом, как будто не по горной дороге путешествовала, а позировала на портрет.

Невольно ревнивым женским взглядом Рэми отметила, что Эртан к этой демонстрации девичьей красоты относится более чем равнодушно. Это показалось ей немного странным: она и сама справедливо отмечала, что Элпи была чудо как хороша, и в городе успела заметить немало направленных на неё восхищённых мужских взглядов. Не то чтобы она хотела, чтобы Эртан глазел на все эти прелести, но, с другой стороны, как ей казалось, он обычно не скупится на комплименты. Он даже мадам Лесте умудрялся каждый день сказать что-то приятное! А здесь игнорирование было столь демонстративным, последовательным и подчёркнутым, что немудрено было заподозрить какую-то некрасивую историю. Рэми незамедлительно дала себе слово, что выведает эту историю, как только предоставится такая возможность!

Путь в горы занял у них полдня. Где-то к обеду они подъехали к стенам недружелюбного каменного форта, который, казалось, формой имитировал скалы вокруг. Никакого дозорного сходу Рэми разглядеть не сумела, и ей стало интересно, как же они попадут внутрь.

Её любопытство удовлетворила Элпи. Вытащив из седельной сумки рог наподобие охотничьего, она протрубила какой-то сложный и переливчатый сигнал. Стоило ей закончить, как сверху раздался короткий ответ. Поморщившись, Элпи расшифровала:

– Придётся торчать тут, пока хозяин не соизволит явиться.

Эртан философски пожал плечами. Он не выглядел удивлённым или огорчённым, поэтому Рэми решила не уточнять, как долго придётся ждать.

Любопытством ей терзаться не пришлось. Не прошло и пяти минут, как ворота форта распахнулись, и из него выехал на крупном гнедом жеребце тот самый хозяин.

Впервые за всё время своего пребывания здесь Рэми видела марианца, одетого настолько изысканно. Костюм его был пошит из дорогой замши и бархата, украшенных богатейшим кружевом. Вместо пуговиц переливались самоцветные камни, берет украшали пышные перья редких южных птиц и драгоценный аграф, на перчатки из кожи тонкой выделки были надеты массивные перстни, и даже отвороты ботфорт были украшены плотной вышивкой золотой нитью. По правде сказать, всё это было немного чересчур – даже отец Рэми наряжался столь пышно лишь на самые важные мероприятия – но незнакомец, видимо, не был лишён некоторого вкуса, поскольку использовал во всём этом роскошном декоре всего два цвета. Вся его одежда была пошита из чёрный материалов, вышивка, кружева и перья были золотыми, а драгоценные камни – прозрачными. Учитывая, что и волосы, и глаза этого господина тоже были чёрными, как и его конь – с золотой, разумеется, сбруей, – то всё вместе смотрелось очень даже внушительно.

– Ба! – меж тем лениво протянул незнакомец, глядя только и исключительно на Элпи и никого больше не замечая. – Элпи А-Верп собственной персоной!