Сердце Абриса

   — Не стоит начинать игру, в которой ты ничего не смыслишь, чудный ребенок, — точно прочитал мои мысли мужчина. Неожиданно он вытянул через стол руку и легонько щелкнул меня по носу, как малое дитя. Не найдя слов, я только ошеломленно моргнула.

 К Рою я возвращалась в гордом одиночестве. Меня усадили в карету и без прощаний отправили восвояси. Вернулась затемно, практически в ночь, когда от царившей тишины звенело в ушах. Воздух был прохладен и кристально чист. Ветер гонял сизые облака, похожие на клоки разодранных теней, и в разрывах виднелось обсыпанное звездами абрисское небо. Экипажей перед домом не было, но судя по тому, что размякшая после сильного дождя дорога оказалась изрезанной узкими подсыхающими колеями, Кайден не соврал — днем к знахарю действительно приезжали люди.

   На первом этаже горел свет. И отчего-то, глядя на озаренные окна, в душе шевельнулось нехорошее чувство. Скомкано попрощавшись с кучером и поблагодарив за спокойную дорогу, по влажной траве я направилась к дому. Тихонечко вошла. В кухне чадили свечи, и резко пахло солодовым виски. Рой сидел за столом, но даже не обернулся.

   — Вернулась? — Он сделал большой глоток из стакана.

   Совершенно нелогично я почувствовала себя загулявшей накануне свадьбы и пойманной на измене невестой. По теветской привычке быстро стянула у двери уличную обувь, сунула ноги в домашние туфли и хотела также тихо, чтобы не мешать хозяину дома, ускользнуть в свою комнату, но он спросил:

   — Как твой парень? Больше не пытался тебя убить?

   К мелким бесам деликатность! Рой, конечно, мог выставить меня на улицу посреди ночи, но цепляться просто от дурного настроения ему никто не давал права.

   — Что-то случилось? Кайден сказал, что к тебе приезжали гости, — стараясь не показывать раздражения, спросила я.

   — Гости? — Рой криво усмехнулся.

   Он бросил в мою сторону косой взгляд, и тут стало ясно, что знахарь был пьянее, чем могло показаться по твердо звучавшему голосу.

   — Вчера ночью умер мой отец, — ровно произнес он в тишине, и у меня упало сердце.

   Несколько раз я тупо открывала и закрывала рот, пытаясь выдавить из себя хотя бы слово, но дар речи не возвращался. Наконец, тихо вымолвила:

   — Рой, мне так жаль.

   — Тебе жаль? — на его губах появилась кривоватая нехорошая усмешка. — Что ты знаешь обо мне, Голубая кровь? Почему тебе жаль?

   — Моя мать умерла от тяжелой болезни несколько лет назад. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь…

   — Уверена?

   Он медленно поднялся из-за стола. Старался держать себя в руках, но все равно дрожал от ярости, и было понятно, что злился вовсе не на меня.

   — Отец единственный, кто оставался у меня в этом гребаном мире! И теперь он ушел, а я даже не могу приехать на погребальный обряд. Он был прав, я никчемный неудачник! Проклятье!

   Стакан с виски полетел в дверцу шкафа. С грохотом раскололся, обдав мебель липкими брызгами. На пол посыпались осколки.

   — Ты пьян, — спокойно вымолвила я.

   — Точно! — Он ухмыльнулся. — Я рассчитываю пить всю ночь, не хочешь присоединиться?

   — У меня непереносимость.

   — Что? — Рой невесело рассмеялся. — То есть ты вынуждена переваривать дерьмо, что происходит в твоей жизни, на трезвую голову?

   — Верно.

   — Ты даже говоришь с его интонацией. — Приятель сделал нетвердый шаг и схватился за спинку стула, что бы удержать равновесие. — Ответь мне на вопрос, Валерия, много счастья принесла тебе любовь?

   — Рой, тебе надо поспать…

   — Ответь! — заорал он, выходя из себя. — После того как он тебя чуть не прикончил, ты все еще рада этой своей поганой любви?

   Совершенно точно я не собиралась обсуждать с пьяным знахарем перипетии наших с Кайденом сложных отношений. Да и с трезвым, пожалуй, тоже не собиралась.

   — Рой, я абсолютно уверена, что завтра ты себя будешь чувствовать по-настоящему скверно. Давай, помогу тебе лечь…

   Я направилась к нему, чтобы поддержать за локоть, а если понадобится, то взвалить на спину и дотащить до спальни, но он бросил, словно выстрелил мне в живот из арбалета:

   — Это был я.

   Казалось, между нами выросла невидимая стена. Руки упали. Я немедленно поняла, о чем он говорил.

   — Я заставил его забыть. — Рой ткнул пальцем себе в грудь. — Когда случился взрыв, он решил, что ты погибла. Понимаешь? Ничего страшнее в своей жизни не видел. Он ни разу не произнес твоего имени. Но только пил по-черному, потом уходил с отрядами в дикие леса ловить отступников, приползал полудохлый сюда, очухивался, снова пил и так по кругу. Три гребаных месяца! Он был ни на что не годен, и Огаст хотел лишить его титула.

   Кажется, до меня плохо доходил смысл сказанного. Каждым словом, сказанным с ненавистью и злостью, Рой будто обвинял меня.

   — Я был тем, кто подлил ему Золотые капли.

   — Что эти капли… что они делают?

   — Стирают из памяти человека самые мучительные воспоминания.

   — И Кайден забыл меня.

   — Да.

   — Хорошо, — ошеломленно прошептала я, стараясь собраться мыслями — Все правильно.

   — Хорошо? Все правильно? — Он скривил рот. — Голубая кровь, ты не слышала, что я сказал? Он забыл тебя, потому я ему помог.

   — А я помогу вспомнить.