Сердце Абриса

   На свою голову Кайден поступил, как просил лучший друг. Но в храме что-то случилось, в тот момент, когда он следил за поглощенной перерисовыванием темных рун и в упор не замечавшей его девушкой. Против воли, и это было совершенно необъяснимо, он не мог отвести взгляда. Ловил каждое движение, вздох и жест. Как она шевелила губами, прищуривалась, морщила нос, водила пальцем по прогорелым стенам. В голове вдруг всплыл размытый образ, будто он разглядывал красивые женские руки с длинными пальцами, но с ладонью, обезображенной грубым рубцом от руны.

   «— У тебя такие маленькие руки, Лера. Такие тонкие пальцы.

  — Руки как руки. Пальцы как пальцы.

  — Но они умеют создавать удивительную магию…»

   И потом, когда в таверне, стараясь его задеть, она насмешливо заявила, мол, теперь его жизнь не будет прежней, мысленно Кайден согласился. Верно, не будет прежней — усложнится. В десятки, сотни раз. Из-за нее.

   — Господин наследник, — вывел его из блаженного забытья голос камердинера. — Властитель вернулся.

   Кайден выпрямился в кресле, растер лицо, стараясь отогнать усталость, и поднялся. Отец любил, когда его встречали с почестями. Он успел спуститься к парадным дверям дворца как раз в тот момент, когда заходил Огаст, уже окруженный лакеями и прихлебателями.

   Сын поприветствовал хозяина замка скупым кивком.

   — Все прошло достойно, — остановился Огаст.

   — Что ты сделал с Ройберти?

   — У Ройберти умер отец. С сегодняшней ночи у Томсонов начались Дни Безмолвия. Знахарь проведет их в своем доме в горах, поэтому не беспокой его.

   — А девушка?

   — Забавный ребенок. Она объявила себя артефактором. Представляешь? — Властитель по-доброму усмехнулся уголком рта. — Дерзких и нахальных детей надо воспитывать, но ты ведь не дашь…

ГЛАВА 3. ВЫСКОЧКА

В резиденцию Вудсов въезжали ночью через арочные ворота с поднятой решеткой, миновав длинный каменный мост. Конские копыта звонко били дробь по брусчатке, шелестели колеса. Я смотрела в окно и мысленно не уставала удивляться.

   Не представляю, как замок выглядел днем, но в темноте он производил удивительное впечатление. За крепостной стеной пряталось множество построек из одинакового серого камня. Фасады всех зданий подсвечивались, огоньки блестели в густых зарослях вьюнка. Внутренний двор был озарен световыми шарами. Они плыли в воздухе, разлетались крошечными мотыльками от сквозняка, а потом, точно намагниченные, собирались воедино.

   Я путешествовала в карете с паладинами, за несколько часов дороги они не обменялись ни единым словом, и по прибытии руки никто мне не подал. Спрыгнула со ступеньки и огляделась. Экипаж Огаста Вудса, видимо, остановился раньше, а мы приехали к казарме, пусть она и выглядела, как трехэтажный особняк. Тут я совершенно растерялась.

   — Мне тоже сюда? — спросила я у одного из парней.

   — Понятия не имею, — отмахнулся он.

   Попутчики скрылись в особняке, карета уехала к конюшням, и я осталась среди ночи одна перед чужими дверьми. Прекрасная возможность дать деру из замка, но Огаст Вудс видел меня насквозь и понимал, что никуда я не денусь. Из-за Роя даже шагу не ступлю за ворота, пока не придумаю подарок, способный удивить пресыщенного правителя северных долин. Как всегда самой надежной становилась та клетка, в которую человек загонял себя сам.

   — Эй ты! — раздался по-стариковски дребезжащий голос, отраженный в гулком дворе от стен. Ко мне, переваливаясь на подагрических ногах, шел скрюченный старик в ливрее.

   — Новая артефакторша? — недовольно прокрякал он.

   — Артефактор, — машинально поправила я.

   — Что?

   Выходило, что он страдал не только комплексом привратника, но и был туговат на уши. Хотя, впрочем, может, и являлся глухим привратником, как в романах ужасов?

   — Ничего, — сдалась я.

   — Пойдем за мной. Будешь жить в людской.

   Общая комната? Отлично.

   — А где работают артефакторы? — уточнила я, стараясь не отставать от старого ворчуна, оказавшегося отчаянно прытким.

   — В Башне, но тебе туда нельзя.

   — А как же мне колдовать?

   — В людской у тебя будет кровать, — не без ехидства пробурчал лакей, намекая, что собственные коленки — вполне себе сносный стол.

   Светлые духи! Мне-то хотелось верить, что хозяин замка не настолько мелочный, чтобы ставить противника в скотские условия! Безусловно, я ничего не имела против общих комнат или соседства с прислугой, да и в лабораторию без разрешения главного артефактора не полезла бы, ведь непрошеный гость — хуже чумы, просто серьезная магия не терпела суеты и шума. А сколько требовал материалов самый простой артефакт!

    Я вдруг почувствовала себя страшно уставшей и жутко обиженной, даже огрызаться не стала, чтобы не расплакаться.