Сердце Абриса

   — Будешь жить здесь, — коротко объявил Кай, бросил мою сумку на кровать и хотел уже уйти, но, не дойдя до двери, развернулся. Он наступал так быстро, словно желал смять, и от неожиданности я принялась пятиться. Уперлась спиной в столбик кровати. Последний шаг, и нас разделила тонкая полоска воздуха.

   Кайден сверлил меня злым взглядом, на лице ходили желваки. Он выглядел измотанным. Под глазами залегли глубокие бессонные тени, на подбородке темнела жесткая щетина. Как мне хотелось прикоснуться к тонкому колечку в уголке нижней губы! Но я, конечно, не решилась.

   Мы молчали, и в напряженном безмолвии пространство будто трещало от магических разрядов.

   — Маленькая идиотка! — вдруг хрипловатым голосом со злостью процедил он.

   Развернувшись на пятках, мужчина вышел и с треском шарахнул дверью. От грохота светильники на стене рассыпались мелкими сияющими мотыльками, а я вжала голову в плечи. Не надо было иметь навыки дедукции, что бы догадался, что Кайден Николас Вудс пребывал в бешенстве из-за того, в какую дрянную историю мы с Роем умудрились встрять.

Я проснулась резко, будто кто-то хлопнул над ухом в ладоши. Открыла глаза и не сразу сообразила, где нахожусь, и сколько времени. Часов в комнате не было. Ночью я не озадачилась тем, чтобы закрыть шторы, и в комнату струился прозрачный свет, словно старивший мебель и дорогую ткань на стенах. К утру тепло, накопленное в спальне за день, окончательно иссякло, а тонкое одеяло не спасало от тяжелого холода.

   Почему же в Абрисе вечно было так холодно?

   Смирившись с тем, что сон уже не вернется, поднялась. Из любопытства посмотрела в окно и почти ничего не увидела. Крепостную стену и внутренний двор затягивал густой молочный туман, словно Белый дворец ночью переместился в междумирье.

   Пока в ванну наливалась горячая вода, я проверила полку под раковиной, надеясь отыскать банные принадлежности, но ничего кроме полотенца и ополовиненной баночки с зубным порошком не имелось, да и те, похоже, оставил последний гость. Ужасно хотелось вымыть голову и оттереть дорожную пыль, кажется, въевшуюся в кожу, но пришлось без особого вкуса помокнуть в горячей ванной. Может, не помылась, зато точно согрелась. Почистила зубы пальцем, больше рассыпав порошок, чем втерев в десны.

   Кое-как завернувшись в полотенце, на цыпочках по ледяному полу я добралась до двери и остолбенела, обнаружив в комнате горничную в сером неприметном платье. Она сноровисто заправляла кровать и даже бровью не повела, когда в спальню ввалилась обнаженная девица.

   — Мне приказано проводить госпожу артефактора на завтрак, — объявила служанка сухим, как столетняя баранка, голосом с незнакомым акцентом, и разгладила невидимую складочку на шелковом покрывале.

   — А мне надо одеться, — намекнула я, что было бы неплохо остаться наедине с кроватью, зеркалом и отражением в нем.

   — Конечно. — Она вышла, но прежде чем тихонько закрыть дверь все-таки бросила на меня единственный короткий взгляд, полный любопытства.

   Есть хотелось, до темноты в глазах, и собиралась я, как лицеист, проспавший вступительный экзамен. Быстро, всполошено, делая кучу совершенно ненужных движений. Путаясь в штанинах, натянула серые лосины. Не с первого раза справилась с пуговицами на рубашке. Пальцами расчесала спутанные несвежие волосы и завязала в хвост. Несколько прядей моментально выпали из ленты, но было не до красоты. Вообще, весь мой вид кричаще не соответствовал аристократическому замку. Портки слишком обтягивали, рубашка почти не прикрывала бедра, и вместо туфель я была обута в босоножки. С другой стороны, повезло, что, вообще, смену одежды и белья прихватила.

   — Пойдем? — вышла я в коридор.

   Горничная протянула ключ и предложила:

   — Закроете замок или зажжете запирающую руну?

   Безусловно, руну, нанесенную в центр двери, было пробудить несложно, но проблема состояла в том, что абрисские ведуны не умели колдовать без стило, в отличие от светлых магов. С непроницаемым видом я забрала ключ и два раза провернула в замочной скважине.

   Служанка шла быстро, заставляя меня нестись едва ли не вприпрыжку, небрежно роняла объяснения, какую гостиную мы минули, и возле чьего портрета не остановились. Складывалось впечатление, что она специально заостряла внимание на заметных предметах, словно ставила флажки, что бы чужачка не заплутала, возвращаясь обратно. Если так, то усилия горничной пропали впустую, я запуталась и перестала различать богато обставленные гостиные сразу после третьего поворота.

   — В замке просыпаются рано. Завтрак в семь утра, — объявила она.

   — А сколько сейчас времени? У меня в комнате нет часов.

   — Время завтрака, — последовал сдержанный ответ.

   — Как тебя зовут? — резко спросила я.

   От неожиданности горничная затормозила. Она испуганно глянула на меня, а потом опустила голову.

   — Меня зовут Ирма, госпожа артефактор.

   — Лерой. — Я протянула руку.

   — У нас не принято… слугам…