Сердце Абриса

   Кайден только кивнул и прихлебнул остывший кофе. Думаю, напиток был на вкус дрянью, вряд ли простых работников в замке потчевали чем-то особенным, но он даже не поморщился. Теперь под прицелом чужих любопытных взглядов мы оказались вдвоем, и я могла поспорить, что уже днем по замку поползут грязные сплетни. Наверное, только личная метка, сверкающая у меня во лбу, могла определеннее сказать окружающим, что выскочка-самоучка находилась под крылом наследника клана. Или же была его любовницей.

   И я совершенно не удивилась, когда стражи, появившиеся в столовой по мою душу, обратились именно к Каю:

   — Господин наследник, главный артефактор хочет видеть девушку.

   — Передайте, что мы будем через полчаса.

   Но я уже поднялась, от поспешности уронив лежавшую на коленях салфетку.

   — Сядь и доешь, — приказал он, кивнув на стул. — Не помню, чтобы Барнаби, вообще, просыпался в такую рань.

   — Наелась уже.

   — Ладно. — Он встал из-за стола с таким видом, словно присматривал за непослушным дитя и порядком утомился от бесконечных капризов. Спорить на людях не стала. Чувствуя на себе взгляды окружающих, спокойно вышла из столовой, а когда дверь закрылась, то остановила Кайдена, подергав его за рукав (и впрямь, как ребенок). Учитывая, что он был выше меня на целую голову, пришлось смотреть снизу вверх:

   — Господин Вудс, вы с утра никуда не опаздываете?

   Намеки он понимал без подробных объяснений.

   — Не пожалеешь, госпожа артефактор? — В глазах светилась ирония. Было понятно, что бесплатный запас доброты подошел к концу, и стоило хорошенько подумать, что я предложу в обмен на очередную услугу, а в том, что услуга потребуется, мы оба не сомневались.

   — Я уже вполне взрослая девочка.

   — Тогда удачи, вполне взрослая девочка, — усмехнулся Кайден уголком рта, кивнул охране и направился в противоположную сторону.

   — Вас ждут, — напомнили охранники, думаю, меня не тащили под локотки только из-за наследника.

   Кабинет главного артефактора оказался поистине огромным, а потому громоздкая темная мебель и тяжелые книжные шкафы, ломившиеся от фолиантов, выглядели уместными. В окна лился утренний прозрачный свет, отчего помещение казалось наполненным воздухом. Магия любила свободные пространства, высокие потолки и тишину, а в кабинете было тихо, несмотря на то, что помимо мужчины средних лет, сидевшего за дубовым письменным столом, меня ждали еще пять человек. Одним из них оказался Питер. Похоже, он знал дорогу к главному артефактору покороче.

   — Проходи, — велел мне хозяин кабинета и указал на стул с высокой спинкой посреди комнаты. Не пререкаясь, я села.

   На краю стола на подставке стояла сфера такая же, как та, что была разобрана в доме у Роя. Невольно я поймала себя на мысли, будто попала на собеседование в университете, и меня собирались экзаменовать придирчивые профессора.

   — Значит, тебя зовут Лерой Харрис? — вымолвил Барнаби. Внешности он был неприметной: худое лицо, глубокие носогубные складки, кустистые брови и темные ледяные глаза — мимо такого пройдешь в толпе и не заметишь. В руках он с нарочитой небрежностью вертел мое стило.

   — Как обращаться к вам? — ответила я вопросом на вопрос и сделала вид, будто не заметила недовольства зрителей.

   — Господин главный артефактор. Говорят, что ты сама научилась создавать темную магию?

   Я пожала плечами. Вопрос был риторическим и являлся простой прелюдией.

   — Вскрой, — бросил он, кивнув в сторону сферы.

   — Не хочу.

   Это стоило сказать хотя бы для того, что бы увидеть, как на секунду от возмущения у противника приоткрылся рот. Мы оба понимали, что у него не было права мне приказывать.

   Я встала со стула.

   — Если на этом все, то верните стило, мне надо работать.

   — В этом замке собрались лучшие артефакторы северных долин, — нехорошо усмехнулся Барнаби и махнул рукой в сторону несколько оторопевших свидетелей скандального разговора. — Как я могу оскорбить гениев магии, допустив в свою мастерскую дилетанта?

   Между нами повисло долгое молчание.

   — Иди, — небрежно отослал он меня взмахом руки. Стало ясно, что после столь оглушительной дерзости двери артефакторной сокровищницы Вудсов передо мной навсегда закрылись.

   — Сорок шесть, — назвала я точное количество рун, использованных в изготовлении замка, привязавшего Роя к дому.

   У Барнаби вытянулось лицо, ведь человек, ничего не смыслящий в артефакторике, да и смыслящий, вообще-то, тоже, не всегда смог понять в мешанине знаков их точное количество.

   — Но было достаточно нанести двенадцать, — продолжила я с непроницаемым видом, хотя в другое время никогда в жизни не позволила бы себе обсуждать ошибки в чужой магии. — Лишние руны выжигают, когда пытаются пустить пыль в глаза заказчику. Люди, несведущие в колдовстве, почему-то считают, чем путанее руническая вязь, тем сильнее артефакт. Но я все равно впечатлена! От переизбытка магии в доме должен был трещать воздух, а от мебели бить разрядами, но ничего не чувствовалось.

   Тишина в кабинете стала звенящей.