Сердце Абриса

   Темным ведунам, тем более паладинам, было чревато прикасаться к светлым артефактам. Вдруг тряхнет магическим разрядом? Однако Вудс без колебаний протянул руку, тем самым выказывая мне полное доверие. Невольно я заметила, что знак обручения исчез. Видимо, наследник темного клана сумел справиться с временными трудностями.

   От человеческого тепла в магическом дереве вспыхнула жизнь. Сначала распустился цветок, потом лепестки медленно опали, один из них лег на широкую мужскую ладонь и испарился, осыпавшись золотистой пыльцой, а на ветке стремительно налилось яблоко с крошечным сердечком, трепыхавшимся в стеклянной толще.

   — Я могу его взять?

   — Конечно.

    Кайден сорвал плод и поднес к глазам, вглядываясь в пульсирующее зернышко. Сокращения были ритмичными, настроенными руной, и никак не связанными со мной. После часов, сделанных для Кайдена, я больше не желала ни с кем делиться собственным светом.

   — Красивая магия.

   — И заметь, — усмехнулась я, — не одной темной руны.

   — Да, но и твоего света в нем тоже нет, — безошибочно определил он и, наконец, обратил ко мне взгляд. — Ты чудесно выглядишь.

   — Благодарю.

   Некоторое время мы в молчании смотрели друг на друга и, возможно, со стороны казались очень странными.

   — Поешь со мной, Лера?

   Снова эта фраза, означавшая, что он предлагал развернуть белый флаг!

   Кайден достал из кармана те самые серебряные часы и проверил время. Жесты были небрежными, словно он давно привык к подарку.

   — Как ты их нашел? — спросила я.

   — Неожиданно, — усмехнулся он, как всегда отличившись поразительной скупостью на объяснения. — Спасибо за них.

   — Не за что.

   — Есть за что, и ты даже не представляешь насколько. — Он убрал часы в карман и немедленно свернул тему, объявив:

— До закрытия выставки осталось немного. Сможешь сбежать пораньше?

   Вряд ли Кайден понимал, какая борьба шла у меня внутри. Разум твердил, что следовало отказаться от совместной трапезы, а сердце восторженно замирало от возможности видеть его просто так, совсем рядом. Какое глупое сердце! Я проиграла ему.

   — Только надо забрать плащ…

   Неожиданно он предложил поехать в трактир на Судной площади, где мы когда-то давно обедали, а летом пировали с Крис. В шумное заведение идти не хотелось, я надеялась выбрать тихое местечко, желательно без проблем с отдельными обеденными кабинетами, но безропотно согласилась, понимая, что если рядом будет публика, то вряд ли наделаю ошибок.

   — Спросишь, почему я не вернулся той ночью? — вымолвил Кайден, глядя на меня через полумрак салона.

   — Расскажешь?

   — В руки Макалистеров попали твои часы. Питер провел ритуал и попытался вытащить тебя из Тевета, но они не знали, что артефакт принадлежал мне.

   — Этот артефакт вечно преследует невезение, — фыркнула я. — Как часы оказались у Макалистеров?

   — Их передала Ирма.

   — Горничная? — удивилась я, и вдруг на меня нахлынуло осознание, что служанки, скорее всего, уже не было в живых. Вряд ли наследник пощадил предательницу. Кашлянув, чтобы избавиться от вставшего поперек горла комка, я не стала уточнить судьбу девушки, а спросила:

   — Кто-нибудь, вообще, выжил?

   — Кое-кто, — согласно кивнул Кайден. — Решил, что ты захочешь знать.

   — Помолвка была с ней? — не удержалась я, хотя поклялась себе не задавать ревнивых вопросов. — С дочерью Макалистера?

   — Да.

   — И как?

   — Что? — заставляя меня покраснеть, с иронией уточнил Кайден.

   — Как ты разорвал помолвку?

   — Чтобы избежать ненужной женитьбы, можно было отыскать множество причин, но вышло с огоньком. Макалистеры попытались откусить кусок больше своего рта, когда захотели магию перемещений, и лишились всего. Даже Спелиша.

   — То есть вы с них еще и компенсацию стрясли? Ловко. Не хотела бы я оказаться невестой, заплатившей за то, что ее два раза бросили.

   — Валерия, мне сейчас показалось, или ты сочувствуешь Тэйрин Макалистер? — Собеседник смотрел на меня с тем особым снисхождением, которое словно нарочно подчеркивало, что я рядом с ним сущий ребенок и ни черта не смыслю в политике.

   — Не сочувствую совсем, — сердито отвернулась я к окну, — просто высказала наблюдение.

   Нам повезло, что в трактире, обычно шумном и людном, нашлась свободная обеденная комната. Подавальщик проводил нас на второй этаж, получил заказ и тихо закрыл за собой дверь, оставляя нас с Кайденом в одиночестве.

   Мы сидели в уютном молчании. На столе тускло светилось свет стеклянное яблоко с бившимся сердечком внутри. Внизу шумел хмельной трактир, за дверью кто-то громко разговаривал, и мне хотелось начертать руну «бесшумность», чтобы казалось, будто мы оказались одни в целом космосе.

   В городе, окутанном вечерними сумерками, начинали зажигать уличные фонари, и через окно Кайден следил за работой фонарщиков, обходивших Судную площадь, а я смотрела на него, не отводя глаз и, кажется, даже не моргая. В нем что-то неуловимо изменилось. Словно гнев, клокотавший внутри, терзавший душу и путавший мысли, наконец, иссяк. Смертельный шторм утих. Кайден снова превратился в сильный, спокойный океан.

   — Я так рада тебя видеть, — вдруг вырвалось у меня, хотя слова не могли передать счастья, теснившего грудь.