Сердце ангела

— Я сделаю все, что смогу. Загвоздка в том, Гарри, что все, кто мог бы помочь, сейчас на Бермудах или прочих курортах. Я и сам валялся бы на пляже, не будь по уши в долгах. Хотя после тюряги Брайтон Бич выглядит не хуже Бермуд.

— Но ведь кто-то мог и остаться. Не только твоя контора открыта для бизнеса.

— Ага, именно сейчас я и понял, к кому тебя нужно послать. На 10-й улице, возле Променада, есть «Шоу уродов». Обычно большинство уродцев подрабатывают в это время в цирке, но есть и старики. Они не берут отпусков.

— А как называется это место?

— «Конгресс чудес Уолтера». Заправляет им господин по имени Хаггарти. Его сразу узнаешь. Он покрыт татуировками, как дорожная карта.

— Спасибо, Дэнни. Ты кладезь ценной информации.

Глава двадцать первая

«Конгресс чудес Уолтера» находился на 10-й улице возле пандуса, ведущего на Променад. Фасад низенького здания был увешан транспарантами, под которыми висели примитивные рисунки красками, представляющие экспонаты «конгресса». Широкие холсты в простой карикатурной манере изображали человеческие уродства с наивностью, предполагавшей врожденную жестокость.

«ВОТ ЭТО ТОЛСТУХА!» — гласила надпись под рисунком раздутой как дирижабль женщины с крошечным пляжным зонтиком над тыквообразной головой. По сторонам от татуированного человека — КРАСОТА НЕ ГЛУБЖЕ КОЖИ — располагались портреты Йо-йо, Собакоголового мальчика и Принцессы Софии, Бородатой леди. Прочие портреты показывали гермафродита, юную девушку, обвитую змеями, человека-тюленя и великана в смокинге.

«ОТКРЫТО ТОЛЬКО ПО СУББ. И ВОСКР.» — предупреждала вывеска в пустой кассовой будке у входа. Поперек открытых дверей висела цепь, но я поднырнул под нее и вошел внутрь.

Свет, падающий сквозь грязноватый люк наверху позволял разглядеть несколько задрапированных флагами платформ по сторонам пустого помещения. В дальнем его конце из-под закрытой двери пробивалась полоска света. Я подошел к двери и постучал.

— Открыто, — произнес голос.

Повернув ручку, я заглянул в большую, голую комнату, уют которой придавали лишь несколько продавленных кушеток из комиссионки и веселые цирковые плакаты на покрытых плесенью стенах. Крошечная толстуха с черной, вьющейся бородой, распущенной по скромному розовому корсажу, сидела, углубившись в полусобранную картинку из кусочков картона.

Под пыльной бахромой абажура сидели четыре странных урода, погруженные в обычный ритуал игры в покер. На большой подушке восседал человек без рук и ног; он был похож на Шалтая-Болтая и держал карты в ладонях, растущих прямо из плеч, словно ласты. Рядом сидел великан, в массивных пальцах которого карты казались маленькими, как почтовые марки. Кожа сдающего напоминала шкуру аллигатора.

— Ты ставишь или нет? — спросил игрок слева, высохший гном в нижней рубашке. Его шея, плечи и руки были так густо татуированы, что походили на какое-то экзотическое, обтягивающее кожу одеяние. В отличие от яркой работы художника, представленной на холстине снаружи, человек поблек и выцвел, и представлял собой размытую копию того, что было обещано рекламой на входе.

Татуированный впился взглядом в мой «дипломат».

— Что бы ты не продавал, нам это не нужно! — рявкнул он.

— Я не торговец. Сегодня никаких страховок и громоотводов.

— Так какого черта тебе нужно, может, бесплатное представление?

— Наверно, вы мистер Хаггарти. Мой друг подумал, что вы сможете помочь мне кое-какой информацией.

— А кто он такой, твой друг? — требовательно спросил многоцветный Хаггарти.

— Дэнни Дринан, владелец воскового музея за углом.

— Ага, я знаю Дринана, он тот еще мошенник. — Хаггарти отхаркнулся в стоявшую у его ног корзинку из-под мусора. Затем улыбнулся, показывая, что не хотел меня обидеть. — Я уважаю всех друзей Дэнни. Скажи, о чем ты хочешь узнать, и я выложу тебе напрямик все, что смогу.

— Можно присесть?

— Будь моим гостем. — Хаггарти ногой вытолкнул из-под картонного стола свободный складной стул.

— Я ищу цыганку-гадалку по имени «мадам Зора», — сказал я, ставя чемоданчик между ног. — Она пользовалась здесь большим успехом перед войной.

— Не могу вспомнить, — произнес Хаггарти. — Может вы, ребята?

— Я помню гадалку на чайных листьях по имени «Мун», — пропел человек с ластами вместо рук.

— Она была китаянкой, — проворчал великан. — Вышла замуж за аукциониста и подалась в Толедо.

— А зачем она тебе? — захотел узнать человек со шкурой аллигатора.

— Она знала парня, которого я пытаюсь отыскать. Я надеялся, что она сможет мне помочь.

— Ты частная ищейка?

Я кивнул. Отрицание могло лишь ухудшить положение.

— Значит, легаш? — Хаггарти снова сплюнул в корзинку. — Я не держу на тебя зла. Всем нужно зарабатывать на жизнь.

— А я вот сроду не перевариваю мусоров, — прогудел великан.

— У тебя что, в желудке бурчит после того, как пообедаешь сыщиками?

Великан хмыкнул. Хаггарти рассмеялся и стукнул по столу своим узорчатым красно-синим кулаком, рассыпая по сторонам аккуратные стопки фишек.