Сердце ангела

Наши шаги гулко грохотали по пустому зданию. Помещение было достаточно большим, чтобы вместить пару летных ангаров. Остального места хватило бы для полдюжины баскетбольных площадок. Большинство аттракционов сохранились со старых, немеханизированных времен. Большая деревянная горка поблескивала вдали словно водопад из красного дерева. Еще одна горка, называемая «Водоворот», спиралью летела вниз с потолка, чтобы «пролиться» на «Живой Биллиардный Стол», представленный рядом полированных вращающихся дисков, встроенных в пол их жесткого дерева. Легко было представить себе «Гибсоновских девушек» и изящных джентльменов в соломенных шляпах, танцующих под механическое пианино, исполняющее мелодию «Возьми меня поиграть в мяч».

Мы постояли у ряда кривых зеркал, отражения которых превратили нас обоих в уродов.

— Ну ладно, ищейка, — произнес Болц. — Выкладывай свою просьбу.

— Я ищу цыганку-гадалку по имени «мадам Зора». Мне известно, что вы работали у нее в сороковых годах.

Хриплый от курева смех Болца взмыл к усеянному лампочками каркасу и напомнил мне тявканье дрессированного тюленя.

— Знаешь, — выдавил он, — в этом направлении ты не доберешься и до первой базы.

— Но почему?

— Почему? Я скажу тебе. Во-первых, потому что она не цыганка, вот почему.

— Я слыхал об этом, но не был уверен, что это серьезно.

— Но я-то уверен. Разве я не знал ее лавочку вдоль и поперек?

— Расскажите.

— Ладно, «дик». Я выложу тебе напрямую: она не была цыганкой и ее звали не Зора. Между прочим, я знаю, что она была дебютантка с Парк-авеню.

С минуту мой язык отказывался работать.

— Вы знали ее настоящее имя?

— Ты что, за дурачка меня принимаешь? Я знал о ней все. Ее звали Маргарет Круземарк. У ее отца кораблей было больше, чем в британском военном флоте.

— Когда вы видели ее в последний раз? — спросили мои резиновые губы.

— Весной сорок второго. Однажды она просто слиняла. Так сказать, оставила меня с хрустальным шаром в руках.

— А вы не видели ее с певцом, которого звали Джонни Фейворит?

— Ну еще бы, часто. Она была помешана на нем.

— Она говорила о нем что-нибудь, что вам запомнилось?

— Сила.

— Что?

— Она сказала, он владеет «силой».

— И все?

— Знаешь, я не обращал на это внимания. Для меня все это было обычной карнавальной чепухой. Я не принимал это всерьез. — Болц откашлялся и сглотнул. — Для нее все было по-другому. Она была одержимой.

— А что Фейворит? — настаивал я.

— Он тоже был одержимый. По глазам видно было.

— А потом вы его встречали?

— Никогда. Может, он улетел на луну на помеле, мне на это начхать. На нее тоже.

— Она когда-нибудь упоминала негра-пианиста по имени «Туте Суит»?

— Нет.

— Может, вспомните еще что-нибудь?

Болц сплюнул себе под ноги.

— А к чему? Те дни давно умерли и похоронены…

Разговаривать было уже не о чем. Болц проводил меня за забор и запер ворота. Чуть поколебавшись, я дал ему одну из своих карточек и попросил позвонить, если вспомнит что-нибудь новое. Он не обещал звонить, но и не порвал при мне карточку.

Я попытался дозвониться до Миллисент Круземарк из ближайшей телефонной будки, но бесполезно. Вот так. День был трудный, и даже детективы нуждаются в отдыхе. По пути назад, на Манхэттен, я остановился в «Хайтс» и набил живот дарами моря в ресторане «Кэйдж и Толлнер». После фаршированного лосося и бутылки ледяного Шабли жизнь уже не казалась прогулкой в лодке со стеклянным днищем по городской сточной системе.

Глава двадцать третья

Туте Суит занял всю третью страницу в «Дэйли ньюс». Никакого намека на орудие убийства в заметке под оглушительным заголовком «СВИРЕПОЕ РИТУАЛЬНОЕ УБИЙСТВО». Зато был снимок кровавых рисунков на стене над кроватью и еще один, где Туте играет на пианино. Тело обнаружил гитарист из трио, заехавший за боссом по пути на работу. Его отпустили после допроса. Подозревающих не было, но в Гарлеме многие знали, что Туте давно состоял в тайной секте вуду истов.

Я прочел утреннюю газету в вагоне подземки по дороге в центр, после того, как оставил свой «шеви» на стоянке у Челси. Моей первой остановкой была Публичная библиотека, где после нескольких неудачных попыток я все же задал верный вопрос и получил свежий парижский телефонный справочник. М. Круземарк значилась на улице Норт-Дам де Шан. Я записал номер телефона в свою книжку.

Прежде чем вернуться в контору, я просидел на скамье в Брайнт-парке достаточно долго, чтобы выкурить подряд три сигареты и обдумать последние события. Я чувствовал себя человеком, гоняющимся за тенью. Джонни Фейворит был замешан в зловещих делах подпольного мира ву-ду и черной магии. Вне сцены он вел тайную жизнь, включавшую в себя черепа в чемодане и гадалку-невесту. Он был посвященным, хунси-босал. Туте сыграл в ящик за болтовню. Почему-то к этому имел отношение и доктор Фаулер. Джонни Фейворит отбрасывал длинную-длинную тень.