Сердце Ардии

— Номер Одиннадцать! — Усиливающая магия лишала голос всяких эмоций. — Номер Одиннадцать, приготовиться к выходу. Дверь Запад.

— Нет…

Самодельная кукла, скрученная из разодранной на тряпки рубашки, упала к ногам белобрысой девочки. Эльфийские уши дрогнули, а голубые глаза наполнили слёзы.

— Нет, я не хочу! — закричала маленькая эльфийка, закрывая лицо ладонями.

— Номер Одиннадцать, дверь Запад, — повторил бессердечный голос.

В этот же момент створки распахнулись, открывая проход в коридор, залитый ярким светом.

Пугающий до дрожи.

Рыжеволосый мальчик, ровесник Одиннадцатой, встал между ней и коридором, раскинув руки, будто пытался оградить подружку от света. Из одежды на нём, как и на прочих детях, была только широкополая больничная сорочка, серовато-белая, под цвет стен.

— Ничего не бойся! — сказал ещё один эльфёнок, смуглокожий и беловолосый. — Мы не дадим им тебя забрать!

— П… правда? — спросила заплаканная Номер Одиннадцать.

Вместо ответа юный зейхейрец крепко её обнял.

— Номер Семнадцать, отойти от Номера Одиннадцать! — приказал голос. — Номер Одиннадцать, дверь Запад.

— Она никуда не пойдёт! — крикнул в открытую дверь рыжий. — Мы вам её не отдадим!

Мальчик покосился на остальных детей, которые в ужасе собрались в углу и прижались друг к другу. Хотя каждый из них тоже любил Одиннадцатую, словно сестру, перечить Докторам тут не смел никто.

— Номер Четыре, прекратить. — Голос оставался невозмутимым, но дети заметили, как за гигантским непрозрачным стеклом, заменявшим южную стену, началась суета. — Номер Одиннадцать, дверь…

— Хотите кого-то замучить — берите меня! — что есть сил закричал Четвёртый.

— Мы тебя никому не отдадим! — уже смелее повторил Семнадцатый и улыбнулся, глядя, как в глазах Одиннадцатой мелькнула надежда.

А затем в комнату ворвались взрослые. Крепкие, сильные, в высоких сапогах и белых костюмах из плотной белой ткани. Их лица скрывали одинаковые маски, разглядеть сквозь которые получалось только по-деловому безучастные зелёные глаза.

— Успокоить Номера Четыре и Семнадцать, приготовить Номер Одиннадцать к процедуре…

— Не-е-ет! — завопила девочка, услышав приказ голоса.

— Отпустите её! — крикнул Четвёртый. — Не смейте!

Отбиваясь от Санитаров, он со всей силы ударил одного из них в живот. Смешная и наивная попытка, учитывая, насколько мужчина превосходил мальчика габаритами. Скорее жест отчаяния, нежели реальная попытка сопротивляться.

Вот только Санитар почему-то не спешил отвесить мальцу ответную оплеуху или хотя бы скрутить его. Он лишь стоял и пялился в одну точку, а затем грузно завалился набок.

То, что случилось дальше, Номер Одиннадцать уже не застала. Другие взрослые уволокли её в коридор и вопреки мольбам и крикам привели в ненавистную комнату с жёсткой кушеткой и яркой лампой, светившей прямо в лицо. Кожаные вязки надёжно спутали её по рукам и ногам, не давая шевельнуться и на полпальца. Но самой противной стала конструкция из железных прутьев, не дававших крутить головой и даже мешавших закрывать глаза.

Номер Одиннадцать больше не плакала и не надеялась на пощаду. Она уже не раз бывала в этой комнате и прекрасно знала, что последует дальше.

Дальше начнётся боль.

***

Плеть в очередной раз укусила нежную кожу, Илевис давным-давно сбилась со счёта, а сил перестало хватать даже на крики. На каждый новый удар она отвечала лишь всхлипом, прекрасно понимая, что разжалобить мучителей всё равно не выйдет.

— Чудно, госпожа Фадия, чудно! — Сухой мужчина с плешью вместо причёски по-детски захлопал в ладоши.

— Благодарю за высокую оценку, Ваша Честь. — Крепкая брюнетка с короткой стрижкой слегка склонилась, а потом вновь хлестнула привязанную к скамье эльфийку.

Илевис прикусила губу, почувствовав, как во рту появился солоноватый привкус.

— Процесс воспитания ушастых напоминает дрессировку животных, — не без гордости заявила Фадия. — Сначала нужно выбить из них всю гордость и своеволие.

Ещё удар.

— Затем их сажают на цепь и учат верности Хозяину… или новому владельцу, — продолжала воспитатель, поигрывая плетью. — Дело небыстрое и в чём-то даже утомительное. Эти твари те ещё гордецы, знаете ли…

Удар. Ещё удар. Ещё…

— Но когда дело сделано, ошейник им уже без надобности, — высокомерно закончила женщина. — Воспитанный эльф — это собственность, которая знает своё место и знает, кто ей владеет.

Судья снова зааплодировал.

— Какой замечательный подход! — Старик радовался, будто ребёнок. — Сразу видно, как вы обожаете свою работу!

Воспитатель оскалилась и обошла пленную девицу по кругу, любуясь содеянным.

— Наша Башня располагает отличной коллекцией… инструментов. Но лично я предпочитаю классику. — Она продемонстрировала свою плеть, которую тут же сунула под нос девушке. — Целуй!

Илевис отвернулась и зажмурилась. Эльфийка прекрасно знала, чем это чревато, но идти на поводу у мучительницы не собиралась.

— Целуй! — снова приказала Фадия и тут же напустила в голос фальшивого сочувствия. — Просто поцелуй мою плётку, и я сразу развяжу тебя, обещаю.

Исхитрившись, Илевис плюнула ей в лицо.

— Ах ты…