Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Де Жерон быстро приблизился к трюмо и одним резким движением выдрал зеркало вместе гвоздями. Затем подошел к двери и пинком распахнул. Гвардейцы, которые стоят по краям, дернулись и мигом встали в боевые позиции, готовые рубить и крушить. Лишь когда увидели виконта, вновь выпрямились и встали по струнке.

Поверенный принца сунул зеркало одному из них со словами:

– Избавьтесь от зеркала. Хозяину постоялого дома возместить убыток в двойном размере.

– Слушаюсь, – отозвался гвардеец и широкими шагами двинулся по коридору, прижимая зеркало подмышкой.

Виконт тем временем вернулся и опустился обратно на табурет, глядя на меня с суровой строгостью, граничащей с помешательством.

– Миледи… Лиззи, – сказал он. – Зеркало больше не помешает. Эта тварь… Вам лучше остаться здесь и отдохнуть.

– У меня ощущение, – проговорила я опасливо, – что я под арестом.

Желваки виконта напряглись, он шумно сглотнул и сказал:

– Считай как хочешь. Но я не позволю ему до тебя добраться. Черной Пустоши хватило потерь. И мне хватило. А вы сегодня достаточно прогулялись. Завтра мы снова встанем рано и отправимся в путь. Поверьте, есть причина такому раннему подъему. Поэтому настоятельно рекомендую лечь прямо сейчас.

– А вы будете смотреть, как я сплю? – возмущенно спросила я.

– Если потребуется, всю ночь, – почти зло проговорил виконт.

Еще несколько месяцев назад я бы закатила истерику и скандал, швыряя в виконта все, что попадется под руку, но сейчас сил на это не было. А внутри сама понимала, что пока он здесь, я в большей безопасности.

Пришлось последовать совету де Жерона и лечь в постель. Но разоблачаться, как и планировала, не стала. Улегшись на кровать поверх одеяла, я попыталась заснуть.

Но если утром в дормезе меня смаривало, то теперь сон не шел из-за мыслей, которые, словно пчелиный рой гудят в голове и носятся из стороны в сторону. Я ворочалась, перекладывала подушки, шевелила ногами и ерзала, как на иголках. Потом легла на спину и уставилась в потолок.

Глядела так долго, что он пошел цветными пятнами, постепенно превращаясь во что-то бесформенное и размытое.

Неожиданно слева возникло темное пятно. Я вздрогнула, не сразу сообразив, что это виконт.

– Что вы делаете? – прошептала я, не представляя, что творится в голове у чрезмерно ответственного поверенного.

Он сунул пальцы в карман и достал бутыль.

– Одна капля, – сказал он. – Только чтобы заснуть.

Я с облегчением выдохнула и произнесла:

– Не уверенна, что одной капли будет достаточно.

– Поверьте, больше сейчас не нужно, – отозвался Дагрей де Жерон.

– Мне так не кажется.

Он вздохнул, словно уговаривает неразумное дитя съесть еще одну ложку каши. Откупорив горлышко, произнес:

– Откройте рот.

– Что? – изумленно выдохнула я.

– Откройте.

Пришлось повиноваться, чтобы получить хоть каплю сонного настоя, который так хорошо прогоняет дурные мысли и погружает в блаженную негу.

Я разомкнула губы, глядя как виконт сосредоточенно и внимательно наклоняет бутыль, стараясь отмерить ровно каплю. В полумраке комнаты действие выглядело таинственно и почему-то непристойно, хотя сдвинутые брови де Жерона говорят, что он действительно очень напряжен.

Прошло минут пять, а долгожданная капля все не падала на язык. Не выдержав, я дернулась вперед и выхватив бутыль, сделала несколько приличных глотков.

– Элизабет! – выкрикнул виконт. – Я сказал каплю!

– От вас и капли не дождаться, – проговорила я и улеглась на подушки, чувствуя, как приятная сонливость растекается по телу.

– Вы несносны, – донеслось до меня сквозь дымку. – Вы теперь будете спать сутки.

– Ну и прекрасно, – промямлила я, переворачиваясь на бок. – Вы ведь будете сторожить мой сон.

– Не сомневайтесь, – долетело издалека.

Потом я провалилась в блаженный сон без сновидений. Хотя в какой-то момент казалось, что проснулась оттого, что меня кто-то несет, укладывает и накрывает. Слышались чьи-то голоса, среди которых один четко отдавал приказы, потом ржали лошади и скрипели то ли колеса, то ли что-то еще.

Когда звуки сгладились, я снова погрузилась в сон, где успела повстречаться с Нинель, Диларионом и хранителем древнего леса.

Во второй раз проснулась уже по-настоящему, бодрая и свежая, но с ощущением, что кто-то забыл открыть поддувало в печи, и теперь комната пропахла гарью. Реальность догнала не сразу, но через некоторое время поняла, что в воздухе действительно повис запах гари. Открыв глаза, я села и охнула, обнаружив себя в дормезе.

Пытаясь восстановить в памяти недавние события поняла, что эпизода, как в него сажусь нет. С недовольством поняла, что виконт не удосужился меня разбудить и попросту перенес в экипаж.

Пылая негодованием, я высунулась в окно и едва сдержала вскрик.

Всего в паре десятков метров от дороги течет река расплавленной породы. Ярко-оранжевые потоки неспешно перекатываются друг через друга, словно сытые удавы, которые не могут договориться где чье место. Позади кипящей реки, время от времени, выстреливают оранжевые фонтаны, в воздухе превращаясь в черные камешки. Лишь спустя несколько мгновений до меня дошло, что это жидкий огонь.