Сердце Черной Пустоши. Книга 3

Светловолосая и голубоглазая, она смотрит на меня с ненавистью, надежно скрытой за маской презрения и высокомерия. Я перевела взгляд на спутника чудом оказавшейся здесь камеристки и с трудом подавила порыв заскулить от страха и броситься домой, освобождая путь локтями, коленями и кулаками. Такой скрытой опасностью повеяло от этого высокого брюнета с красивым, немного слащавым лицом, на котором, казалось, проступили все пороки мира, что я невольно пошарила рукой в воздухе. И, когда кто-то услужливо сунул в мои пальцы бокал, едва удержалась, чтобы не вылить на себя содержимое, заахать и закричать, что мне срочно нужно привести себя в порядок и скрыться в местной омывальной. Но остановила мысль о том, что придется бродить по коридорам этого дома в одиночестве.

Я заставила себя пригубить кислый шипящий напиток и вежливо ответить одному из напомаженных кавалеров, что путешествие в Огненные Земли было приятным и незабываемым.

К моему изумлению, тот, что минуту назад пытался придержать за локоть, напоить шампанским и вообще расшаркивался самым назойливым образом, отступил от меня, как от чумной. Шарахнулись и остальные, словно у каждого дома обнаружилось по старой больной Саре.

Когда человек с гладко зачесанными волосами и Рамина приблизились, рядом со мной осталась лишь леди де Моро, которая стала словно ниже ростом и, не смотря на ослепительную улыбку, дышала так глубоко, что ее формы едва не покидали оковы платья.

Господин приблизился нарочито медленным шагом, пристально вглядываясь в мое лицо, и я с силой сжала зубы, чтобы они ненароком не выдали нервную дробь. Рамина присела в книксене с издевательской улыбкой одновременно с леди де Моро, а подошедший господин вместо того, чтобы представиться, потрепал графиню по щеке с таким видом, словно хвалит охотничью собаку за хороший улов.

– Умница, Мари, – процедил он почти издевательски, и я увидела, как графиня задрожала. – Ты справилась и успела вовремя. Можешь считать, что ничего мне не должна и наказана не будешь, но упаси тебя светлые или темные боги сделать глупость, поняла?

– Да, ваша светлость, – пролепетала графиня с таким покорным видом, что я подумала – уж не пресветлого Радилита ли вижу перед собой. Но потом вспомнила портрет правителя в аваронской галерее, как и то, что ему должно быть хорошо за шестьдесят. В то время как этому человеку, который вызывает всеобщий трепет, едва ли миновало сорок.

– Позвольте представиться, миледи, герцог Вазис де Луа, наместник его величества Радилита Сварта в Изумрудном Нагорье.

Не успела я присесть в книксене и представиться, как он махнул в сторону Рамины рукой.

– Позвольте представить вам и порекомендовать мою спутницу, леди Вильгельмину де Серпен.

– К вашим услугам, – усмехаясь, хорошо знакомым голосом сказала Рамина.

– Леди Элизабет Сварт, правительница Черной Пустоши, – представилась я, приседая в книксене.

– Вы правильно сделали, принцесса, что почтили нас визитом. Вам не помешают знакомства и связи при дворе, особенно, раз уж вы находитесь в немилости у повелителя. Не желаете ли пройти в отдельный кабинет и побеседовать о сложившихся обстоятельствах в приватной обстановке? – спросил он, прожигая взглядом шелковую ткань моего плаща.

– Не желаю, – холодно ответила я. – К тому же, я уже покидаю этот гостеприимный дом. Думаю, для визита вежливости вполне достаточно, не так ли, графиня де Моро?

Моя бывшая гостья затравленно покосилась на герцога и сглотнула.

– Останьтесь, – тоном, не терпящим возражений, приказал он, словно и не предполагал, что могу ослушаться. – Мы только начали нашу несомненно длинную и приятную для обоих беседу. И снимите плащ, хватит кутаться в него, как молельщица.

– Вы, должно быть, ослышались, герцог, – стараясь, чтобы голос не дрожал от страха и гнева, произнесла я. – Я уже ухожу, и поэтому нахожусь в верхней одежде. А теперь прошу меня извинить.

– Вы хотите со мной поспорить? – спросил он и, поджав губы, демонстративно заскользил взглядом по моему лицу: лбу, щекам, губам, подбородку, а затем шагнул ко мне с таким видом, словно вот-вот отвесит пощечину.

Глава 12

Первым порывом было отступить. Истинным чутьем я поняла, что от меня ждут именно этого. Отступить, склонить голову, дать стянуть с себя этот чертов плащ, признать свое поражение.

Вместо этого я вскинула подбородок, и, добавив льда во взгляд, сделала маленький шаг вперед.

Вокруг понесся изумленный шепоток, кто-то ахнул, кто-то излишне громко звякнул стаканом и деланно рассмеялся над своей неловкостью, а Рамина посмотрела на меня с видом победительницы. Герцог де Луа обольстительно улыбнулся и ударил.

Никто не увидел и не почувствовал удара, потому что герцог бил магией.

Солнечное сплетение отупело от боли, воздух перестал поступать, а из глаз брызнули слезы. Нечеловеческим усилием я выстояла и не согнулась пополам от ослепляющей боли. Со стороны этого не было заметно, я успела подумать, что видно лишь, как моя улыбка из вежливой стала натянутой.