Этот рассказ удивил меня, но не застал врасплох, как тот факт, что все это время мой брат был одним из тех, кто вечно висел на волоске, не просто патрулируя опасную зараженную местность, но и спасая тех, кто нуждался в помощи.
Тогда что на счет Кайдана? Он тоже был одним из них? Тоже был одним из избранных, посвященных в тайну, несущую смерть?..
– Что ж, раз вы согласны помочь нам, то с завтрашнего дня у вас начнутся персональные тренировки. Ваш наставник научит вас всему необходимому, чтобы в нужный момент вы смогли приручить свою силу и использовать её правильно, во благо империи и…всего живого.
Это многое меняет.
Из обычной студентки я вдруг превратилась в символ надежды. И этот груз ответственности, неожиданно возложенный на мои плечи, совершенно не тяготил меня. Наверное, потому что в глубине души я всегда хотела сделать нечто значимое и стать той, кто перевернет сложившиеся устои. Конечно, все вышло несколько иначе. Это было куда более безрассудно и…опасно. Но я не могла поступить по-другому. Моя судьба была предопределена еще с рождения. В тот самый миг, когда в моих генах возродился дар богини света – Матери всего живого…
– Что ж, я буду следить за вашими успехами и помогать всем по мере своих возможностей. Идите и наберитесь сил: работа предстоит сложная.
Я кивнула, мысленно готовясь к тому, что меня ожидало впереди, и поднялась с места, когда господин Брэйтон неожиданно добавил:
– И, госпожа Онилл, что бы ни случилось, берегите себя.
Одарив мужчину понимающим взглядом, я попрощалась, поклонившись, и вышла из кабинета.
Моя жизнь перестала быть прежней. Я и помыслить не могла, каким в итоге окажется мое будущее.
Похоже, выражение моего лица было настолько отрешенным, что вечно угрюмая помощница ректора неожиданно спросила:
– Сильно досталось, да?
Я даже моргнула от удивления. А затем улыбнулась, пожав плечами, и сказала лишь:
– Судьба никого не щадит.
Женщина задумчиво склонила голову набок, затем кивнула, легко с мной соглашаясь, и вдруг добавила:
– Но она всегда прокладывает только ту дорожку, которая нам под стать.
– Спасибо вам, – искренне сказала я, а затем покинула приемную ректора.
Шейдан ждал меня снаружи, и как только я появилась, подскочил с места. Мы двинулись прямо по коридору.
– Ну, что он сказал? Сильно зверствовал?
– А он может? – удивлённо произнесла я, взглянув на брата; почему-то мне казалось, что вывести из себя этого мужчину просто невозможно.
Дан весело хмыкнул, сказав:
– Может. Уж поверь мне.
– Но мне все труднее это делать.
– О чем ты?
– О том, что тебе есть что мне рассказать.
Он вдруг замолчал, кажется, начиная понимать. После чего все же решился сказать:
– Так ты…знаешь?
Я уверенно кивнула, полностью раскрывая карты.
– И как много?
– Достаточно. Но хочу услышать это от тебя.
Он задумался, пока мы спускались по лестнице. После чего перевел взгляд на меня и сказал:
– Поговорим в твоей комнате?
Только теперь я, наконец, вспомнила о подруге, которая убежала в медчасть и все ещё не вернулась. Поэтому этот вопрос тут же слетел с губ, и Дан сказал:
– Она скоро будет. Не переживай.
Он едва приобнял меня за плечи, добавив:
– Идем. Сейчас есть вещи куда важнее…
А затем неожиданно перехватил меня за руку, словно я могла сбежать в любой момент, заставив его искать меня целый день. Хотя, каюсь, в детстве я частенько вытворяла подобное в надежде привлечь его внимание. Ведь тогда он играл со мной в прятки, а потом догонял, пока я не падала на траву от усталости.
Но на этот раз я лишь крепче сжала его ладонь, желая быть рядом и больше не убегать.
Глава 26
Горечь любви
– Ну вот, теперь ты все знаешь, – прямо глядя на меня, не пытаясь сгладить свои слова, проговорил Шейдан, заявляя о своей искренности.
Он прав. Между нами больше не было тайн, за исключением одной…
– Но как давно вы обо всем узнали?
– Почти сразу, как только произошел первый выброс темной магии. Господин Брэйтон лично набирал добровольцев для окраинных деревень, поскольку часть стражи погибла при попытке уничтожения улья. Он искал одаренных, которые бы все это время могли сдерживать тьму. Хотя бы частично, чтобы в запасе было ещё немного времени, прежде чем они нашли бы решение.
Что ж.