Сердце Эрии

Мерное постукивание колес по песчаной дороге и теплое солнце, согревающее сквозь застекленное окно, разморили меня и незаметно утянули в зыбкий сон, которого я была лишена минувшей ночью, полной удушающей тревоги. Изредка я просыпалась, когда карета резко останавливалась и Эспер убегал на охоту за мелкой дичью для Ария, но я не помнила, как он возвращался.

Когда закатное солнце позолотило кучерявые кроны высоких деревьев, высаженных по обе стороны дороги, мы въехали в Лаарэн. Я выглянула в окно. Город мало чем отличался от Лотрина: такие же мрачные домики из серого кирпича, вязкие лужи в ложбинках разбитой брусчатки, темные окна и тяжелая пелена угрюмости, укрывшая покатые черепичные крыши.

Карета прогрохотала по дощатому мосту и неожиданно нырнула в тень пролеска у подножия скалы. Дорога серпантином взвилась вверх и побежала по краю отвесного склона. Шеонна потеснила меня у окна, рассматривая распростершийся внизу город. С высоты птичьего полета Лаарэн казался необъятным и был чарующе строг: его улочки выстраивались в ровные геометрические фигуры, а в самом сердце города, на прямоугольной площади, раскинулся императорский дворец с остроконечными шпилями на башенках.

– Маретта Эрвор, какая она? – вдруг спросила Шеонна, повернувшись к Арию.

– Она похожа на вашего отца – питает страсть к потерянным и необычным детям, – не размыкая глаз, пробормотал Арий.

Он уже несколько часов пытался вздремнуть, но постоянно вздрагивал, будто что-то острое неожиданно вонзалось меж ребер, пробуждая. Я и сама подскакивала в эти моменты, ощущая, как волчий оберег обжигал холодом, словно кусочек льда, оброненный за пазуху, но тут же вновь наливался теплом. Арий упорно увиливал от любых вопросов о своем самочувствии и всем своим видом – натянутой лукавой улыбкой и глупыми шуточками – пытался унять наше беспокойство. Нам с Эспером не оставалось ничего, кроме как терпеть его ложь до самого Пика.

Дорога круто свернула вправо и нырнула в тоннель. Через несколько минут карета выкатилась на маленькую овальную площадь, окруженную похожими на ощерившиеся клыки скалами и, обогнув фонтан в виде двух вставших на дыбы лошадей, остановилась у порога особняка. Я изумленно открыла рот: трехэтажное здание буквально вросло в скалу, хотя, скорее, наоборот – его фасад был вырублен прямо в толще камня.

Арий вышел первым и на мгновение замер, запрокинув голову к арочным окнам. Лучи заходящего солнца проскальзывали меж щербатыми скалами и золотом растекались по темным стеклам. Эсса соскочила с козел, заботливо подхватила тамиру под локоть, но он неожиданно нахмурился, мягко высвободил свою руку и отстранился от подруги. На ее лице не отразилось ни разочарования, ни обиды; лишь щемящая жалость поселилась во взгляде, направленном в удаляющуюся спину Ария. Он медленно и уверенно направился к порогу. В моей душе скребла тревога: казалось, он намеренно твердо ступал босыми ногами по шестиугольным плитам, которыми была выложена дорожка, пытаясь заглушить боль под тяжестью собственных шагов. Эспер прижал уши. Безысходное отчаяние завладело его сердцем.

Или же это заныло мое собственное?

К этому моменту я уже не различала, где начиналось мое беспокойство, а где – рыжего пса: наши чувства, будто разъяренные змеи, сплелись в тугой удушающий комок, который осел в груди и давил на ребра.

Входная дверь распахнулась прежде, чем Арий успел подняться по ступенькам. Ему навстречу выбежали двое слуг: грузный мужчина с черными закрученными усами и худенькая женщина – ее темно-каштановые волосы были затянуты в тугой пучок на затылке, отчего, казалось, ее брови поднялись в вечном удивлении.

Мужчина изумленно открыл рот и пробежал взглядом по Арию и Эссе, будто не веря собственным глазам. Но потом, вдруг опомнившись, согнулся в легком поклоне перед тамиру.

– Мы рады вашему возвращению, господин, – воскликнул он, не скрывая счастливой, даже облегченной улыбки.

– Я тоже рад снова оказаться дома, Равис, – сдержанно отозвался Арий, даже не посмотрев на слугу, его взгляд был устремлен в пустой холл за дверью.

– Вы и ваши спутники, должно быть, устали с дороги? Я сию же минуту велю принести вам чай и теплые одеяла!

Арий не ответил, и Равис заметно стушевался, бросив растерянный умоляющий взгляд на Эссу, но и она не спешила переступать порог.

– Пройдемте же в дом, господин, – смущенно предложил слуга.

– Да… – коротко кивнул Арий и наконец двинулся вперед.

– Сообщи госпоже, – тихо прошептал Равис служанке, когда мы проходили мимо.

Женщина послушно приподняла свою длинную юбку и побежала к кованому заборчику на краю площади – за ним начинался пышный сад.

– Равис, – обратилась к мужчине Эсса, кивнув на кучера, все еще стоящего у фонтана и восторженно, с примесью страха разглядывающего дом, – расплатись с этим человеком.

– Как прикажете, госпожа, – кивнул Равис.

Эсса скривилась:

– Никакая я тебе не госпожа, говорила же!

– Прошу меня простить. – Мужчина покорно склонил голову, а Эсса недовольно закатила глаза.