Сердце Эрии

Дыхание сперло, в сердце закопошились воспоминания о недавнем пожаре, и вынырнувший из них смертоносный жар разлился по телу. Я смотрела на штору и видела в ней саму себя, подвешенную к латунному карнизу, – моя кожа вновь горела, а лицо и руки покрылись ожогами.

Трусливо впившись пальцами в подлокотники кресла, я отчаянно убеждала себя в нереалистичности этих видений, но воспоминания жгли грудь, и трепещущий в испуге разум поддавался мороку. Эспер пытался облегчить мою боль, отыскать и вырвать все ростки страха, взращенные в яростном пламени, но, сколько бы тамиру ни рвал стебли, корни все глубже проникали в сердце, не позволяя затянуться дыре, образовавшейся на месте чужой угаснувшей души.

«Однажды это пройдет, – успокаивал меня Эспер. – Однажды ты научишься с этим жить».

Страх отступил, когда Кассия с завидным спокойствием сбила огонек с дырявой, как решето, ткани.

Отряхнув руку, ведьма бесстрастно воззрилась на Шеонну.

Подруга, обхватив колени, раскачивалась в кресле и что-то неразборчиво бормотала под нос. Слезы уже давно высохли на ее ресницах, а вот сдерживаемые эмоции всё еще изредка прорывались на свободу в сопровождении неконтролируемых искр. И именно они удерживали меня на расстоянии, не позволяя приблизиться и утешить Шеонну.

Да и нуждалась ли она вообще в моем утешении?

Подруга казалась потерянной. Она не осознавала, где находится, не замечала ничьего присутствия и не слышала чужих слов. Ее взгляд прояснялся лишь при появлении Шейна, но стоило ему покинуть гостиную, как Шеонна вновь проваливалась в себя.

– Нейя, сколько можно возиться? – крикнула Кассия в коридор, нетерпеливо постучав пальцами по подоконнику.

Я наблюдала за ней, силясь разгадать ее истинные эмоции.

Неужели ее сердце действительно оледенело и не ощущало скорби или же женщина умело прятала свою боль за каменной маской? Эспер настаивал на первом: он слишком хорошо знал эту ведьму и не питал иллюзий относительно ее чувств и привязанностей к людям.

Кассия была пугающе спокойна, несмотря на смерть стольких невинных душ и собственного мужа, который все еще находился на улице, – его тело так и осталось лежать на дороге, будто изношенная куртка, выброшенная там в надежде, что рассветный туман поглотит ее и скроет с чужих глаз.

Вот только туман больше не прикасался к земле. Рассвет золотил верхушки деревьев и готовился явить миру страшную обожженную рану.

В холле раздались торопливые легкие шаги, и в гостиную вбежала раскрасневшаяся от недавних слез Нейя с серебряным подносом наперевес. Она неловко запнулась на пороге, едва не перевернув стеклянный чайник, и метнула затравленный взгляд на Шеонну и тлеющий подлокотник ее кресла.

– Нейя, – строго поторопила Кассия растерянную служанку.

Девушка неуверенно кивнула, спешно поставила поднос на низкий столик и опрометью кинулась прочь из комнаты, едва не врезавшись в Шейна. Пискнув, служанка прошмыгнула мимо, и ее каблучки торопливо застучали вверх по ступенькам.

Шейн едва успел перешагнуть порог, как Шеонна тут же бросилась к брату, сжав в дрожащих руках лацкан потертого кожаного плаща. Ее глаза наполнились слезами, и в них застыл ужас.

– Я не хотела, Шейн! Они мертвы… – отрывисто прошептала она. – Они умерли из-за меня…

Шейн легко сжал ее запястья и со снисходительной мягкостью всмотрелся в бледное лицо, пытаясь поймать бегающий взгляд.

– Они умерли задолго до пожара. Тени сожрали их души во сне, – попытался он успокоить сестру, но Шеонна не поверила его словам.

Она обреченно застонала, вцепилась руками в спутанные волосы и медленно осела на пол. Шейн опустился следом, обнял сестру, и ее бессвязный шепот затерялся в вороте его рубашки.

– Я убила Коула… – неожиданно громко и отчаянно вскрикнула подруга сквозь слезы.

Глаза Шейна округлились, взгляд метнулся поверх огненно-рыжей макушки, скользнул по моему недоумевающему лицу и вновь вернулся к сестре.

– Что за глупости? – тихо пробормотал друг. – Ты просто устала, тебе нужно успокоиться.

Кассия наполнила чашку горячим отваром, поданным Нейей, и поднесла ее к губам Шеонны.

«Не к добру это. Она слишком долго не ощущала присутствия смерти рядом с собой», – недовольно проворчал Эспер.

Тамиру не было в доме. Он наблюдал за происходящим моими глазами, пока сам бродил меж обгорелых деревьев и почерневших тел, избегая касаться их взглядом, чтобы не пугать меня еще сильнее, следил за садом и поглядывал в сторону дороги. Вскоре должна была вернуться Эсса в сопровождении городского старосты и стражи из Вэйша.