Сердце из стекла. Откровения солистки Blondie

Мы с Крисом лично встретились с Годаром и сказали ему, что хотим приступить к съемкам. «Зачем? Вы с ума сошли», – ответил он, но все-таки продал нам права на фильм за тысячу долларов. Позже мы узнали, что права ему не принадлежали, однако фильм не вышел не по этой причине. Дело было в том, что мы ничего не знали о кинопроизводстве, к тому же наша звукозаписывающая компания не хотела, чтобы мы занимались фильмом. Такая же проблема возникла, когда Роберт Фрипп попросил меня записать песню вместе с ним, а компания мне не позволила. Позднее, когда мне прислали сценарий «Бегущего по лезвию», компания забраковала и его – а я очень хотела там сняться. Уверена, что выход фильма в любом случае поднял бы продажи наших альбомов. Однако складывалось ощущение, что чем выше наш рейтинг, тем больше от нас требуют, чтобы мы занимались исключительно Blondie. Особенно я. У Криса была отдушина. Он фотографировал: сделал обложку для нового альбома Роберта Фриппа. Он также занимался собственным лейблом Animal Records, на котором продюсировал такие альбомы, как Zombie Birdhouse Игги Попа и Miami группы The Gun Club. Еще он продюсировал Уолтера Стединга для лейбла Уорхола Earhole, альбом Жиля Риберолля и Эрика Вебера из французского рок-диско-дуэта Casino Music и саундтрек знакового для хип-хопа фильма «Дикий стиль». Плюс он вел уйму всяких других проектов.

Мне нравилось играть и экспериментировать, но все это бессмысленно, если заканчивается судебным процессом. Музыкальный бизнес – все равно бизнес, а искусство и коммерция плохо уживаются. Я не для того хотела заниматься искусством, чтобы другие люди говорили мне, что и как делать. Мы чувствовали, что нам как воздух нужна свобода творчества, и день за днем сотрясали решетки наших душевных тюремных камер.

Итак, звоночек прозвенел, и пришло время записывать новый альбом Blondie. Во время короткого перерыва в годовом туре по Штатам мы отправились в студию Record Plant, чтобы вместе с Майком Чепменом начать работу над Eat to the Beat. Радовало, что наш менеджер Питер Лидс больше не ошивался в студии, нагнетая обстановку и выводя нас из себя. Мы наконец-то обрубили все связи с ним, хотя ему все равно полагались двадцать процентов от наших будущих доходов. Но теперь надо было найти кого-то другого для продвижения, а это подразумевало бесконечные встречи с деловыми людьми, расписывающими нам, какие они распрекрасные и как хорошо нам будет вместе работать. Мы провели собеседования со всеми, от Шепа Гордона до Сида Бернстайна, от Билла Грэма до Джейка Ривьеры. В период, когда нужно пахать над альбомом в студии, нельзя вообразить что-либо более отвлекающее. В итоге мы отменили сессии.

Когда двумя месяцами позже мы вновь приступили к записи, процесс пошел на удивление быстро. Мы закончили альбом примерно за три недели. Может быть, дело в том, что во время тура мы многое успели записать вживую. Но лучше всего я помню, как сидела в студии, пытаясь написать текст, и ощущала колоссальное напряжение: мелодия уже готова, а я понятия не имею, что петь. Может быть, именно поэтому в некоторых треках текста – минимум. В Atomic, например. Эта песня появилась довольно спонтанно. Джимми представил композицию, которая по звучанию напоминала саундтреки из легендарных вестернов итальянца Серджо Леоне. Я просто принялась играть со словами. Не думала, что песня будет иметь успех, но в итоге людям она понравилась. На самом деле эта композиция оставалась резонансной на протяжении долгих лет – вплоть до совсем недавнего времени, когда вышел фильм «Взрывная блондинка»[61]. Главную героиню, которую сыграла Шарлиз Терон, загримировали под мой образ в Blondie.

На этом альбоме были только оригинальные песни – никаких каверов – и жанры мы собрали самые разные: фанк, регги, диско и даже колыбельную. Но одновременно это был наш самый роковый альбом и первый, который мы записывали, зная, что у нас есть слушатели и они ждут релиза. Нашим первым синглом был Dreaming. Иногда Крис подкидывал мне фразу, которая крутилась у него в голове во время работы над музыкой, – в данном случае Dreaming is free[62], – а я писала остальное, как будто сочиняла саундтрек для фильма. Сингл оказался на первых позициях в британских чартах – наш четвертый британский «номер один» за два года. Второй сингл, Union City Blue, в Штатах не выходил, но в Британии попал в топ-двадцать. Третий, Atomic, вернул нас на первое место.