Сердце из стекла. Откровения солистки Blondie

Крис фотографировал в клубах и студиях, в наших квартирах, на улице и – когда группа начала выезжать – в дороге, благодаря чему его работы приобретали новый масштаб. Помимо того материала, который раньше не был опубликован, в Negative попали некоторые знаменитые мои снимки, например тот, где я стою в обугленной кухне в платье Мэрилин Монро и держу горящую сковородку.

Я не вела дневник. Сейчас немного об этом жалею, потому что с ним эта книга получилась бы упорядоченнее и, может быть, лучше. Но Крис запечатлел те времена на камеру. Когда мы только познакомились, его мама рассказала мне, что Крис всегда был наблюдателем, даже в раннем детстве. Я так привыкла, что он за мной наблюдает, что стала чувствовать себя комфортно во время съемки, хотя раньше ненавидела этот процесс. Я убеждена, что именно так я обрела уверенность, необходимую, чтобы находиться под прицелами стольких камер. Однако я по-прежнему считаю, что мои фотографии, сделанные Крисом, – самые настоящие и самые искренние.

В платье Мэрилин

В МАРТЕ 2015 ГОДА МНЕ ПРЕДЛОЖИЛИ ВЫСТУПИТЬ с сольными концертами в Верхнем Ист-Сайде, в пафосном ночном кабаре-клубе Carlyle. Я не поп-певичка и жалостливые песенки не пою, так что была удивлена. Но мне понравилась идея выступить на закрытом мероприятии. Раньше я ничего подобного не делала, хотя во время работы с Тhe Jazz Passengers у меня был похожий опыт, но на этот раз в Carlyle не предполагалось участие группы – только один аккомпаниатор, Мэтт Катц-Боэн из Blondie. Мне также было интересно, каково это – разговаривать со слушателями, комментировать песни. Во время концертов Тhe Jazz Passengers говорил всегда только Рой Натансон, а в случае с Blondie аудитория всегда была слишком широкой, чтобы пытаться установить такой личный контакт. Я сама ходила на фестивали в качестве зрителя и знаю, как легко теряется речь без музыки, если в ней больше трех слов.

Подбирая материал, я стала открывать некоторые факты о песнях, которыми могла поделиться со слушателями. I Cover the Waterfront, например, – прекрасная, меланхоличная, выразительная песня, которая у меня всегда ассоциировалась с Нью-Йорком, но, погрузившись в нее, я поняла, что она о Сан-Диего, китайских рабочих и контрабанде. Песни, которые я выбрала, относились к разным регионам, так как на каждый вечер у меня были разные программы. Я пригласила тех, с кем я работала или писала тексты, включая Криса, Роя, Барба Моррисона, Томми Кесслера и Гая Фарроу, и все они выбирали песни, с которыми хотели выступить, что добавляло в картину новые краски. В этом была своя роскошь – выступать с такими песнями, как Imitation of a Kiss, Strike Me Pink и In Love with Love, которые я не пела с Blondie, но которые отлично звучали в исполнении только меня и Мэтта. А потом я могла переключиться на что-нибудь вроде Rainbow Connection из «Маппет-шоу».

Давать два концерта за вечер в течение десяти дней – это было тяжело. Я с самых первых дней на сцене не выступала в таком формате. Но это была возможность увязать разнородные части в упорядоченную, прочную структуру. Я столько раз говорила «да» в случаях, когда нужно было ответить «нет», – и это был особый случай, когда вслед за «да» последовал такой приятный результат.

Тем временем Крис основательно взялся за следующий альбом Blondie. Помимо того, что мы писали свои песни, мы обращались и к сторонним авторам, как правило к современным, которые присылали нам свои любимые композиции. Пришло около тридцати песен, и Крис, Джон Конглетон[99] и я скрепя сердце отсеивали то, что нам не подходило. Мы также никогда не стали бы работать над какой-либо песней без согласия всех участников группы. Мы получили песни таких авторов, как Чарли XCX, Дев Хайнс, Дейв Ситек, Джонни Марр и Сиа. Особенно мы просили последнюю прислать нам что-нибудь, потому что были ее давними фанатами. Так получилось, что Сиа как раз работала с Ником Валенси из Тhe Strokes, что было только к лучшему – добавляло нью-йоркской атмосферы.

Поскольку предыдущий альбом прочно держался на компьютерных технологиях, когда все исполняли свои части по отдельности, мы единогласно решили, что на этот раз запишем групповой альбом, чтобы все были в одном помещении и играли вместе, как в старые добрые времена. Мы хотели записываться в Нью-Йорке, поэтому забронировали Magic Shop на Кросби-стрит в Сохо. Это одна из старейших студий в городе – прямо-таки историческая. За серыми металлическими дверями, испещренными граффити, – стены, от пола до потолка оклеенные обложками альбомов артистов, которые здесь записывались, вроде Лу Рида и Ramones. Здесь даже был мой любимый альбом саундтреков – O Brother, Where Art Thou?[100] Он не имеет никакого отношения к року, но при этом просто чудесен. Именно в Magic Shop Дэвид Боуи записал последние два альбома, The Next Day и Blackstar.