Сердце Катерины. Повесть II. Под пламенем Клинка (СИ)

– Надо что-то предпринимать, и скорее. Если Клинок попадет к Люциферу – тогда вы уже вряд ли сможете что-то сделать.

От набежавшего ветра по воде пошла рябь, изображение Циэлы исчезло, а Катерина, забыв о намерении искупаться, еще долго в тяжком оцепенении сидела на берегу, устремив недвижный взгляд в багровеющее небо. Хоть бы эта водяная женщина ошиблась… хоть бы ошиблась… Нависшие над озером мрачные тучи стали ниже, набухли и, казалось, были готовы обратиться в адский огонь.

Посовещавшись с Тамаром, тоже уже получившим тревожную весть от Циэлы, Катерина приказала ускорить наступление. Но Роланду она о причинах такого решения рассказывать не стала. Лишний раз тревожить мужа, который и без того был как обнаженный комок нервов, сосем не хотелось. Да и вообще, после резни в Стугиусе отношения супругов не ладились. Роланд еще больше замкнулся в себе, с Катериной общался неохотно – похоже, обижался, что она не понимает и не разделяет его отношения к демонам. Излишней жестокости он больше не проявлял, но по всему было видно, как нелегко ему сдерживать рвущуюся наружу злость. По правде говоря, королева просто боялась говорить ему, что Клинок Армагеддона, вероятно, уже создан – реакция могла быть непредсказуемой. Конечно, рано или поздно Роланд в любом случае всё узнал бы, но Катерина хотела сначала как следует проверить полученную от Циэлы информацию, прежде чем вываливать ее на голову мужу.

Вскоре неутешительные новости подтвердились. В город, где находилась Катерина, прискакали два всадника, искавшие встречи с ней. Был поздний вечер, все уже спали, но прибывшие утверждали, что ждать до утра не могут, что им нужно срочно увидеть предводительницу – и их провели в ее комнату.

– Что вам угодно? – спросила Катерина, когда эти двое вошли к ней.

Один из них, высокий мужчина эльфийской наружности, хмуро произнес:

– Меня послал к вам Джелу, чтобы сообщить важные новости. К сожалению, новости будут плохими. Неделю назад воины Джелу встретили в авлийских лесах, недалеко от границы с Хармондейлом, ученика кузнеца Казандара. По его словам, Казандар выковал криганам Клинок Армагеддона. Мой командир приказал доставить этого ученика к вам. Вот он, можете с ним поговорить.

Эльф указал на стоящего рядом с ним юношу, маленький рост и очень плотное телосложение которого говорили о происхождении из гномов, и тихо вышел.

– Присаживайтесь, – сказала Катерина молодому гному. – Прежде всего, как вас зовут?

– Торгрим, – ученик кузнеца опустился на стул, с опаской глядя на нее.

– Ну и что же вы хотите мне рассказать, Торгрим? Насчет Клинка Армагеддона – это правда?

– К сожалению, правда, – вздохнул юноша. – Знал бы я, как всё обернется – ни в жисть бы не пошел учиться к Казандару! И зачем только он на каждом углу хвалился, что лучше всех умеет делать магическое оружие? Ну вот и дохвалился! Сначала нас взяли под стражу эти, с синими лицами, как их…

– Элементали? – подсказала Катерина.

Торгрим хлопнул себя по лбу:

– Ага, точно, элементали. Они нам ничего плохого не делали, только вот из кузницы никуда не выпускали. Мы жили как в тюрьме, будто преступники какие-нибудь… А потом пришли кригане, – гном шмыгнул носом. – Синелицых всех перебили, а от учителя стали требовать, чтоб он им выковал этот самый Клинок. Сперва деньги предлагали, но он отказывался, говорил, что для демонов ничего делать не будет. Тогда пригрозили орудиями пыток, но учитель только посмеялся. Сказал, что если его искалечат, то Клинок он сотворить не сумеет при всем желании. А затем их главный выгнал всех своих из кузницы, достал меч, щит и доспех и разложил перед нами на столе. И стал Казандара это самое… ну, в общем, искушать. Напомнил про старые обиды, про всяких врагов и завистников – а уж их-то у учителя было предостаточно. Предлагал всем отомстить, говорил, что если Казандар сделает Клинок, то тем самым сразу утрет нос всем обидчикам. Соблазнял богатством, славой, почестями – чем только не соблазнял… Наконец указал на мешок с золотом и на пыточные инструменты и заявил, что пора уже делать выбор. И что демоны в конце концов могут и подождать, когда появится другой великий кузнец, но Казандар об этом горько пожалеет.

Катерина, сцепив руки под столом, напряженно слушала гнома. А тот, раскрасневшись от волнения и оживленно жестикулируя, продолжал: