Сердце Хаоса

В растрепанных чувствах пребывал и глава адертанского отдела Теневой гильдии. Так же, как и Кергал, Барон получил донесение о казни хозяйки этих земель, а также о причинах, приведших к этому. Мужчина вспоминал, как девушка вытащила его сына из лап инквизиции, доказав непричастность малыша к колдовству. Кто бы мог подумать, что Черная герцогиня сама окажется колдуньей? Однако шли дни, и Барон все чаще задумывался, что, возможно, колдунья "у штурвала" куда лучше, чем все эти неумехи вроде генерала, чье правление ныне было у него перед глазами.

Может ли быть так, что колдовство - не враг людям?

* * *

Империя Лаодикея. Столица Лоулань. Третий месяц весны 1505 года.

Однажды Хелира сказала, что деяния лорда живут гораздо дольше, чем сам лорд. Сама девушка в то время воспользовалась проступком Мореи, чтобы вывести из себя послов Артахана на королевском приеме, а теперь и ее деяния живут дольше нее самой.

Пышным цветом нарядились деревья, а второй месяц весны уступил место третьему. преодолев немалый путь, берегов Лаодикеи достиг корабль с послами почившей эрцгерцогини. Сейчас только Восточная империя еще не знала о казни леди Адертана, в то время как в Артахане это обсуждалось едва ли не на каждом углу. Еще бы, такое событие громкое...

Снарядив обоз с дарами, делегация направилась в столицу Лаодикеи - Лоулань. В то время, как в Сихейме правитель жил пусть и в огромном но все же лишь во дворце, император Восточной империи отстроил для себя целый город. Традиции зодчества здесь несколько отличались от принятых в бывшем королевстве, так как кварталы выстраивались не кругами от главного дворца, а шли строго по линиям квадрата. Это было связано прежде всего с верованиями, принятыми у этого народа, но и обороне в случае необходимости такое решение не мешало.

Делегация Черной герцогини с интересом осматривалась по сторонам, отмечая причудливые крыши домов, края которых были хищно загнуты вверх, а высота некоторых строений достигала целых семи этажей. На самом деле такое строение там было всего одно на всю империю, и являлось оно Лоуланьским храмом поминовения предков. Любой обитатель города мог прийти в этот храм и возжечь благовония в память об умерших родственниках. Этот необычный аромат и привлек внимание послов Сихейма.

Уличные торговцы в предместьях Лоуланя бойко зазывали покупателей попробовать засахаренный боярышник на бамбуковой палочке или же отведать паровые булочки с крабовым супом. Однако оглушенные необычными зрелищами сихеймцы опасались что-то пробовать и молча шли, куда велено. Среди них был только один человек, который мог разговаривать на лаодикейском, и остальной отряд неукоснительно следовал его командам. Все-таки с дисциплиной у людей эрцгерцогини всегда все было в порядке.

Пройдя шумные предместья, послы добрались до врат Лоуланя. Стража тщательно обыскала их телеги с дарами и проверила грамоты, выписанные Хелирой, и только после этого, выделив двоих провожатых, пропустила чужеземцев в священный город, закрытый для простых людей. Каждый здесь, будь то слуга или чиновник, становились собственностью императора, и не могли приходить и уходить, когда им вздумается. Здесь даже были люди, которые никогда не видели мир за пределами высоких стен подзапретного города.

Послов разместили во внешних покоях, наказав дожидаться аудиенции у правителя, никуда не выходя. Их предупредили, что если будут бродить по округе, то тут же лишатся своих жизней без выяснения причин. Такой приказ послы приняли спокойно и с достоинством, надеясь лишь, что ожидание не затянется надолго.

Через три дня за ними пришли стражи, чтобы проводить в Зал Тьенгон. Это дворец, где занимается государственными делами император, а название переводится не иначе, чем "Небесные чертоги". Местные верили, что правитель является сыном Неба, а следовательно - любой его приказ будет истинной волей Небес.

Пройдя через крытые павильоны, стражники вывели послов на огромную площадь, вымощенную желтым камнем. Здесь хватило бы места, чтобы принимать военные парады, так велика она была. Но все ее величие затмевал красный дворец с золотой крышей. Имея всего три этажа в высоту, он, казалось, затмевал собой и солнце, и луну, и воспоминания о дворце императора Сихейма. Место здесь явно никто не экономил, воплотив поистине императорский размах.

Длинная каменная лестница вела от площади к порогу дворца. Тысячи ступеней были разделены надвое причудливым барельефом, по которому имел право шествовать только сам император. Послов же повели другой дорогой, вновь уведя их под сень крытых галерей и павильонов. Пройдя этот запутанный коридор, сихеймцы достигли дверей дворца.