Сердце кошмара

Неведомо откуда полился дождь. Его холодные капли неприятно стучали о брезент курток, медленно стекая по нему, а затем опадая на размытую водой землю. Серая, чахлая трава, растущая из склизкой, вонючей, болотистой почвы колыхалась в воде, оставляя на ней рябь.

– Трава шевелится, – сказал Рене, тыкая куда-то пальцем.

– И что? – спросил Асмер.

– Ветра нет, – Недлард остановился. Нагнулся и протянул руку к вяло колышущемуся стеблю. – Так, посмотрим…

– Да вода течет, вот она и шевелится, – вяло произнес Архильд, смотря под ноги, – По мне, трава как трава.

Асмер похлопал его по плечу и показал рукой в сторону Недларда.

Старик держал в руках верхушку стебля. Серая и покрытая мелкими чешуйками, она продолжала двигаться в пальцах Неда. Только гораздо активнее, судорожно. Из оборванного конца травинки текла молочно-белая жидкость. Запахло гнилью. Сильнее, чем прежде.

– Беру свои слова назад, – сказал Архильд, глядя как стебель бьется в предсмертной агонии.

Недлард отбросил травинку на землю:

– Думаю, дальше будет только интереснее.

Архильд что-то буркнул.

– Понимаю тебя, – подумал Асмер. – С меня уж точно хватит странностей.

И тут же под его ногами что-то хрустнуло. Асмер обернулся. В глубоком отпечатке его ботинка, залитом водой, лежал раздавленный череп какого-то грызуна. Его серые кости, слегка пульсируя, обвивала эта странная трава.

– Это крыса, – подумал он. – Похоже на крысу.

Теперь он чаще смотрел под ноги.

Раньше Асмер этого не замечал, но сейчас чувствовал, как щупальца растущих их земли побегов упираются в подошву, когда тяжелый ботинок опускается на них. Чувство было мерзкое.

– Начинаю скучать по лесу, – сказал он.

– Может дальше что-то поменяется, – ответил Рене, на секунду подняв глаза.

Асмер знал, что поменяется, но совсем не думал, что в лучшую сторону, и он оказался прав. Гнилостный запах только усиливался, однако ноздри постепенно к нему привыкали. Воды становилось больше – теперь она доставала до щиколоток.

Идти стало труднее, как будто с уровнем воды трава стала выше и крепче. Теперь ноги путались в чешуйчатых, покрытых игольчатыми наростами побегах. Они вяло пытались обхватить ноги, прилипали к ботинкам.

Трупов грызунов также прибавилось, среди них виднелись даже совсем свежие. Через прорехи обвивающих мертвые тела щупалец местами проглядывала серая и коричневая шерстка.

– Эй, смотрите… – Нед ткнул пальцем в сторону видневшегося неподалеку подлеска с серыми, безлистыми деревьями. Чуть поодаль его границы с поляной, почти на ёё середине, по которой двигался отряд, на валуне, сидел коричневый грызун. Будто бы совсем обычный, чуть крупнее крысы, с крупной мордой и широко посаженными глазами. Только что-то в силуэте зверька смущало Асмера. Он пригляделся и понял, что именно: проплешины в густой шерстке, заросшие чешуей, и две пары уродливых, недоразвитых плавников на спине и по бокам.

– Подождите, он, кажется, нас не заметил… – тихо сказал Недлард, – Давайте понаблюдаем…

Грызун метался по булыжнику, как сумасшедший. Он шипел и скалился на воду. А затем, в один момент, успокоился. Застыл. Его шерстяная морда опасливо смотрела вокруг, а мохнатое тельце напряглось, лапы согнулись, будто грызун приготовился к прыжку.

Раздался писк и громкий хлопок об воду. Было неглубоко, и грызун, быстро перебирая лапками, двинулся прочь от подлеска, в сторону Асмера и остальных. Через мгновение вода вспенилась. Грызун заверещал.

Никто не видел, что там происходит, зверек задергался всем телом, взбивая под собой пену. Это продолжалось несколько секунд, а затем все затихло. Тело грызуна все еще подергивалось, обвиваемое травой. Ее щупальца сжимали его, пульсировали, а зверек как будто ссыхал. Прямо на глазах, его шерсть облепила скелет, выпятив наружу кости.

– Брр, – раздалось слева. – Давайте убираться отсюда.

– Согласен, – сказал Асмер и сделал шаг.

Его ноги застыли. Асмер дернулся вперед и повалился в воду. Ему показалось, что падал он нестерпимо долго: успел увидеть лица товарищей, удивленные и испуганные, успел увидеть, как Архильд достает из ножен свой топорик. Увидел так же щупальца странной травы, приветливо распахнувшие ему свои объятия.

– Вот и конец, – подумал он на мгновение. – Будет теперь и мой скелет тут лежать.

Асмер сам не понял, почему так подумал. Он совсем не собирался сдаваться, не собирался спокойно отдавать себя на съедение какой-то траве. Поэтому в последний момент, перед тем, как упасть лицом в воду, развернулся. Одновременно с тем, как его спина в плотной куртке ударилась о размытую, вязкую землю, вытащил нож.

Пропахшая гнилью вода залила лицо. Наполнила рот и ноздри. Асмер почувствовал, как что-то склизкое тронуло ухо. Он вынырнул.

Сверкнуло широкое лезвие его ножа. Асмер в панике принялся рубить направо и налево, чувствуя, как теплая вода, с расплывающейся по ней молочно-белой жидкостью из обрубленных стеблей, попадает под одежду. Она была теплая и вязкая.

Асмера передернуло.