Сердце Малого Льва (СИ)

— А как вас теперь величать, мой прекрасный господин?

— Царь Аркемера, Плобла и Пьеллы.

— Хорошо, господин.

Женщины все дружно усмехнулись, выслушав перевод. Они были такие же самоуверенные, как пропавшая куда-то красотка Синтия.

— Переведи этим дурам, — разозлился Улпард, — что мои солдаты не очень-то разбираются в титулах, и если они попытаются выйти из этой комнаты, им будет не до усмешек. Пошли!

Смерив жену правителя хмурым взглядом, он быстро вышел. Норки оставила обоих и пошла к себе в тихом бешенстве. Две служанки, одна карлица, а другая толстушка, испуганно выскочили из комнаты, чтобы не попадаться ей под горячую руку.

— Негодяй! — думала она, срывая с себя ремни и перевязи, — бабник! Похотливый цханцох!

Царь Аркемера, Плобла и Пьеллы! Пропади ты пропадом вместе со своим ненасытным Доронгом и своей рыжей красоткой! Посмотрим, как она будет тебя любить! Кем бы ты был, если б Лафред не погиб!

— Эй! — крикнула она карлицу, — Кеция!

Служанка тут же прибежала. Вообще эти уродцы были очень шустрые и смышленые.

— Что госпожа хотеть?

— Воду, — внятно сказала Норки, — водопад с потолка.

Ей очень нравилось это устройство. Можно было лежать в бассейне с водой, а с потолка ливнем обрушивался водопад, и вода никогда не кончалась. У этих аппиров было много чего придумано.

— Госпожа хотеть душ?

— Да! Горячий.

Дверей из спальни было несколько. Одна вела в бассейн, другая в ванну с зеркалами, третья в большую комнату с костюмами, четвертая выходила в просторный общий зал, где обычно сидели слуги, дожидаясь указаний. Только одна стена была без дверей, там был камин из красного кирпича, а над ним большие загорающиеся окна. У них было очень сложное название: «экраны компьютера» и загорались они от маленькой кнопочки на пульте.

Кровать под мшисто-зеленым пологом стояла прямо посреди комнаты.

Норки погрузилась в горячую воду бассейна. Местные правители умели наслаждаться, всё было предусмотрено, даже подушечка под голову.

— Госпожа хотеть вина или сок? — спросила карлица.

— Госпожа хотеть домой, в Аркемер, в лес, в свою дуплину! — усмехнулась Норки.

— Я… плохо понять, госпожа.

— Знаю. Я тоже себя не понимаю!

Времени на купание было мало. Улпард собирался осматривать планету на летающей колеснице, пока не стемнело, Норки было страшновато мчаться по воздуху быстрее птиц, но до ужаса интересно. Она немного успокоилась под струями воды, к тому же вспомнила, как много женщин завоевал ее порывистый жених, но все равно при этом мечтал только о ней.

Вспомнила, как он примчался ей на помощь по ледяной реке, как сидел у ее постели, когда она бредила… к тому же эту рыжую красавицу он обещал шаману Рою.

Горячие струи воздуха просушили ее кожу. В отливающих фиолетовым цветом зеркалах ее сильное, тренированное тело выглядело превосходно, черные волосы спадали до самого пола, даже служанка обомлела, когда расчесывала их.

— Госпожа нимфа!

— Кто такая нимфа?

— Лесное божество.

— Это верно…

Карлица встала на скамеечку и накинула ей на плечи блестящий, расшитый каменьями халат. Норки изумилась его красоте, хотя уже привыкла тут всему изумляться, примерила его и была просто потрясена тем, что ткань сама подобралась по ее фигуре.

— Госпожа прекрасна! — подобострастно заявила Кеция.

От разговора с ней почему-то подташнивало. Вообще эти шустрые аппирские слуги как- то странно действовали на нее, они были покорны и услужливы, казалось, им совершенно всё равно, каким господам служить, но от них моментально хотелось избавиться.

Норки полюбовалась собой и решила, что почти не уступает рыжей царице. Ей захотелось примерить еще какой-нибудь наряд, и она заглянула в комнату с одеждой. Карлица притопала следом.

— А чьи это покои? — поинтересовалась наконец Норки, поражаясь обилию разноцветных костюмов и париков, — кто здесь жил?

— Господин Аггерцед, — ответила Кеция, — младший сын наш правитель.

— Сын? — это было совсем уж неожиданно, — зачем ему столько париков и красок? И эти юбки?

— Господин не любить быть как все.

— Странный царевич, — усмехнулась Норки, — вы вообще все странные.

* * *

Сумерки сгущались. Женщины высказали друг другу уже всё, что можно, и теперь терпеливо ждали своей участи. Анастелла тихо плакала в углу, Миранда и Флоренсия шептались на диване, Ингерда, совершенно окаменевшая и суровая, сидела в кресле у камина, а Зела смотрела в темное окно.

Сальные взгляды ввалившихся дикарей ей совершенно не понравились. Возможно, остальные этого просто не поняли, но она-то насмотрелась в своей жизни на хозяев-мужчин, для которых женское тело и женская любовь — только товар или военный трофей. Эти были совершенно дикие и невоспитанные, понятия не имеющие ни о какой культуре, они даже одеты были в кожу и шкуры, как первобытные охотники.

И такая чума обрушилась на бедную Пьеллу! Мокрый снег прилипал к стеклу и стекал вниз, оставляя полоски. Город плакал.

Зела знала, что жить ей осталось недолго, она смирилась с этим еще в больнице. А теперь это даже приносило облегчение: хотя бы о себе можно было не беспокоиться. Куда уж хуже?