Сердце Малого Льва (СИ)

— Я пожалела твою жену, — чуть привстала она, опираясь на подлокотники, — и что я получила в награду? Ты предал меня! Ты всю жизнь пресмыкаешься перед Лецием: подчиняешься ему, доделываешь за него грязную работу, растишь его детей, глумишься над телом сестры по его приказу. Ты просто тень этого властолюбивого выскочки, хоть ты и старший брат. Я-то это знаю! Давай-давай, прогибайся под ним и дальше, другого ты не заслуживаешь!

— Мама, что ты говоришь… — не выдержал Нрис.

— А! И ты заверещал! — хищно повернулась она в его сторону, — и ты еще смеешь произносить это слово? Я жизнь положила, чтобы вытащить тебя из дерьма, и чем ты отблагодарил меня, сыночек?

— Я не просил тебя о таком одолжении, — проскрипел он зубами.

— Не просил? И что же смог ты сам, без меня? Ты всё в том же дерьме, Эрто! Леций и Оорлы командуют тобой, ты у них на побегушках! Они выжили тебя с Пьеллы на Наолу, они всё здесь решали без тебя и в угоду землянам… они даже чуть не женили тебя на этой слезливой дурочке Анастелле! Тебе и в этом выбора не оставили. До чего ты докатился, Эрто!

— Всё не так, мама!

— Помолчи уж лучше! Ты думаешь, тем, что таскаешь мне цветы на могилу, заслужишь мое прощение? Слюнтяй!

Герц перестал понимать, кого здесь судят. Получалось, что обвиняла всех эта жуткая женщина, по-королевски рассевшаяся в кресле. Жить ей оставалось, по всей видимости, недолго, но эту малость она использовала с огромным удовольствием! Похоже, всю родню просто парализовало при встрече с ней.

— Ол, скажи что-нибудь! — дернул он своего дядю за рукав.

— Пора кончать с ней, — повернулся Ольгерд к Кристиану, — иначе она будет брызгать ядом до утра.

Эрх согласно кивнул.

— Ты хочешь покончить со мной? — зловеще усмехнулась Сия, — ты правда в это веришь, мой ненаглядный Ольгерд? Ты веришь, что есть такая сила, которая нас может разлучить?

— Замолчи, — коротко сказал он.

Она встала, но не замолчала. Лицо было ужасно в свей надменности.

— Если уж ты вернулся ко мне из глубокого прошлого, куда я, казалось, запихнула тебя навечно, то почему же мне не вернуться к тебе с того света? Я найду тебя везде, мой любимый, можешь не сомневаться! Если надо, я воскресну в третий раз! И снова приду к тебе. И ты снова меня не узнаешь…

Она подходила к Ольгерду всё ближе, а он уже сжимал кулаки.

— Никто не любил тебя так как я! А любовь сильнее смерти! Я докажу тебе это. Ни одна женщина этого не сможет, а я смогу! Я из пепла восстану, если понадобится!

Герц смотрел на эту жуткую женщину и верил, что так оно и будет, что она способна на всё и что она сильнее тут их всех, вместе взятых. «Бедный дядя Ольгерд», — подумал он с ужасом, — «так вляпаться!»

— Хватит! — визгнула Анзанта, — заткните ей рот, или я сама это сделаю!

— Очнулась! — обернулась к ней Сия, — завидуешь?

— Что?!

— Богиня любви! А любить не умеешь. Так поучись у меня!

На этот раз дар речи пропал и у богини, она только безумно и возмущенно распахнула свои изумрудные глаза и вцепилась каменеющими пальцами в подлокотники кресла. Сия стояла посреди комнаты с торжествующим видом и озираясь как стервятница.

— Ну хватит, — сказал у нее за спиной Грэф, — поговорили. Герц, принеси мне меч. Что-то я тут не вижу ни одного.

— Зачем такая дикость? — спросил Кристиан, — у нас приготовлены капсулы для распада матрикатов. И ей, и тебе.

— За кого ты нас принимаешь? — усмехнулся Грэф, — оставь эти пилюли для нервных дам.

— Ты отказываешься?

— Мне твои поблажки не нужны. Я играю до конца. Герц, чего ты ждешь?

* * *

Герц выбежал в коридор. Мечей от дуплогов осталось полно, они были короткие и длинные, широкие и узкие, кривые и с зазубринами, но все были медные. А у него на чердаке, в кладовке валялся свой меч, стальной. Эдгар прихватил его когда-то из музея Оорлов, чтоб развлечь младшего братишку. Говорили, что этим мечом горбун Ольвин Оорл убил своего отца. Герцу тогда это было совсем не интересно.

Теперь он взял наследие предков в руки с каким-то трепетом, смахнул пыль, погладил, вынул из ножен. Много оружия придумали потом: и огнестрельное, и лучевое, и паралитическое, и даже временное, но меч всегда оставался символом войны, символом поединка, символом мужества.

Подивившись его тяжести и слабости своей руки, Герц вернулся в покои сестры. По дороге он шел и думал: какой же сильной должна быть Норки, хрупкая девушка с фиалковыми глазами! Она говорила, что спала на снегу, обливалась ледяной водой, воевала, убивала… и никогда не любила. До чего же они были разные! До невозможности, до абсурда разные! Похожи они были только в одном — он тоже никогда не любил.

Пришел он уже к развязке. Сия стояла у камина, уже не так победоносно как раньше.

Руки были опущены, на лице смятение.

— Годится, — сказал Грэф, взмахнув мечом.

— Ты… ты в самом деле хочешь убить меня? — спросила она изумленно.

— Мы проиграли, Олли, — ответил он спокойно, — пора это признать.

— Но ты ведь этого не сделаешь. Ты не сможешь!

Грэф шагнул к ней.

— Смогу.

— Дядя Рой! Не слушай их! Им нужна какая-то Сия, а я-то тут при чем?!

— Перестань…

— Сначала раздели нас, а потом убивай!