Сердце Малого Льва (СИ)

— От этого никто не застрахован, — усмехнулся Ольгерд, — даже белые тигры.

— Странно… — задумался мальчишка, — я тоже белый тигр. А мой отец — золотой лев. Разве так бывает?

— Кто их разберет там, наверху? Мой отец черный, Эдгар — черный, а я — белый. Главное, что ты Прыгун и будешь теперь в нашей стае. Верно?

Льюис улыбнулся.

— Верно.

Он снова нырнул под одеяло, закрылся до подбородка, уткнулся носом Ольгерду в плечо и наконец уснул.

* * *

Ричард видел много планет, пригодных для жизни и непригодных, прекрасных и чудовищных, но ни одна не выглядела так печально, как брошенная. Наола была брошена.

Пьелла оживала, Наола умирала. Остатки аппиров, не пожелавших переселиться, еще прозябали на ней, как-то приспособившись, но в основном везде царило запустение и разруха.

Останавливались заводы, ржавели конвейеры, осыпались стены домов, зарастали дороги… Он видел это беспощадное влияние времени и тут же вспоминал постаревшее лицо жены. Зела исчезала, тело ее разрушалась, как и всё, созданное на этой планете.

Институт он нашел, но даже подступиться не смог к обесточенной информации в компьютерах. И не было там ни души, чтобы расспросить. Глупая была идея что-то тут найти спустя сто лет.

Он вернулся домой. Энергия была на нуле, настроение ужасное.

— Розы? — удивилась Зела.

— У них там лето.

— Спасибо, Ричард.

Удивительная была женщина. Седину закрасила, морщины запудрила, платье надела подходящее, старалась, бедняжка, победить неумолимое время. Превратилась в хорошо ухоженную элегантную старушку. Он обнял ее, осторожно и виновато целуя в мягкие щеки: ведь ничего хорошего, кроме цветов, он с Наолы ей не принес.

— Ничего там нет, Зелочка. Одни развалины. Прости.

— Я знала.

— Мы еще что-нибудь придумаем. Я найду выход, вот увидишь!

— Ричард! — Зела обняла его крепко, со всей силой своих ослабевших рук, — не надо ничего искать! Со смертью не поспоришь. Лучше побудь со мной, пока я еще здесь! Нам так мало с тобой осталось…

— Ну уж нет, — сказал он, — я тебя просто так не отдам. Говоришь, со смертью не поспоришь? Васки спорили, а мы не можем?

— Васки?

— У них был источник Термиры, он возвращал молодость. Значит, это как-то возможно!

— Это только легенды, Ричард.

— Какие легенды! Я сам туда окунался! Посмотри на меня. Видишь?

Зела подняла на него свое увядшее личико, в глазах появилась робкая надежда.

— Это правда?

— Конечно.

— Но ведь это в прошлом!

— Придется вернуться в прошлое.

— Я боюсь поверить, Ричард. Я ведь уже смирилась.

— А я нет!

Уже через полчаса он разыскал в Центре Связи Герсота. От волнения голова шла кругом.

Он действительно верил, что всё получится.

— Увы, это невозможно, — покачал головой ученый уродец, — совершенно невозможно.

— Почему?

— Установка рассчитана на Прыгунов. Ваша жена не пройдет всех режимов, и ее энергии никак не хватит для временного сдвига.

— Это точно? — мрачно спросил он.

— Совершенно точно, господин полпред.

На ватных ногах он вышел в коридор, прошел в испытательный зал, пнул установку сапогом. Земная комиссия всё еще сидела окаменев в креслах. Ему показалось, что все они смотрят на него и усмехаются.

Потом он сидел у Кондора в кабинете, уже плохо соображая от отчаяния.

— Послушай, изучи меня, Кон! Вот тебе подопытный кролик, которого омолодили за пять минут. Ведь как-то же это произошло! Исследуй меня, препарируй, сделай что-нибудь!

— Дядя Ричард, — вздохнул юный доктор, — я могу тебя исследовать до каждой молекулы, но на это уйдут месяцы. А у Зелы отсчет пошел уже на дни.

Возвращаться домой с такой убийственной новостью было выше его сил. К тому же во дворце был Кристиан Дерта собственной персоной. Ричард решил поговорить с ним.

Возможно, Мудрый мог что-то посоветовать ему?

— Папа! — обрадовалась Ингерда, — хорошо, что ты пришел. А наших еще нет, я так волнуюсь!

— Кого нет? — не понял он, все мысли были о Зеле.

— Эдгара! Леций с Герцем на Тритае.

Дочь прекрасно выглядела, даже нервный румянец ее красил. Он смотрел на ее гладкую кожу, на пухлые, налитые как вишни губы, на ее точеную шею, на ее молодость. Теперь он стал это как-то особенно замечать.

— Пойдем, — потянула она его за рукав, — я тебя кофе напою, твоим любимым.

— А Кристиан где?

— С дуплогами беседует в подвале. Пойдем, па. Тут такое творится! Я тебе расскажу!

Они прошли в ее дубовую гостиную, сели в кресла. Им принесли кофе на золотом подносе, аромат заполнил всю комнату. Ричард с удивлением обнаружил, что жизнь продолжается: суетятся слуги, ропщут дуплоги в подвале, волнуется дочь, крутится на своей орбите Тритай…

— Ты такой усталый, па. Что там на Наоле?

— Ничего хорошего.

— Бедная Зела… хоть бы Эдгара дождалась!

— Что у тебя тут произошло? — посмотрел он на нее, говорить про Зелу было больно.

— Что? — дочь сразу переменилась, как будто ее укололи, перекинула ногу на ногу, расправила подол алого платья, капризно скривила вишневые губки, — ты же знаешь, Леций умеет испортить мне настроение!

— Сама выбирала, — усмехнулся он.