Сердце Малого Льва (СИ)

— Я вам кофе принес. Настоящий, как вы любите. Где вы воду кипятите, в камине?

— Иногда взглядом, но чаще на решетке.

Риция вышла из спальни к ним. Увидела гостя и улыбнулась, просто так улыбнулась, как младенцы из кроватки. Других она боялась.

— А она ничего, — обрадовался Льюис, — уже сама ходит.

— И всё колотит.

— И пусть колотит! Зато живет.

— Это верно.

— Давайте я ее попробую накормить? У меня получалось.

Ольгерд усмехнулся.

— Она вообще тебя любит.

— Я тоже. Вы сидите, я сам.

Через десять минут всё было готово. Они сидели за столом, кофе дымился в закопченном чайнике, Риция возила ложкой по тарелке с подогретой фасолью и не капризничала. Она даже смирилась с полотенцем, которым Льюис обвязал ее шею.

Новости были хорошие. Дуплоги разоружались, Леций и Герц отправились на Тритай за Эдгаром, инженеры уже прикидывали, что будет, если вытащить из безвременья отопительную систему: не лопнут ли трубы, и не застыла ли в них вода.

Риция бросила ложку, встала и пошла в спальню.

— Вы так и будете тут жить? — спросил Льюис, провожая ее взглядом.

— Так и буду, — кивнул Ольгерд.

— Вдвоем?

— Конечно.

Звучало это как-то безрадостно. По сути он оставался один.

— Когда-то она хотела, чтобы ты жил с нами, — вспомнил он с горечью, — но кто же знал, что так получится…

Жена легла на кровать и там затихла. На этот раз ничего не разбилось и не упало. Стало очень тихо, только огонь потрескивал в камине. Льюис молчал.

— Заходи почаще, — попросил Ольгерд, — если сможешь. Ты ей нужен.

— А вам? — вскинул на него свои синие глаза мальчишка.

— Мне?

— Я-то знаю, как плохо одному.

— Плохо, мой мальчик, — согласился Ольгерд, — это верно. Но ты уже натерпелся в этой жизни, поживи теперь во дворце…

— Да что я забыл в этом дворце? — перебил его Льюис, глаза заблестели от подступающих слез, — какой из меня принц?! Там всё чужое, я там просто лишний…

Сердце почему-то сжалось.

— А со мной ты бы остался, Лью?

— Конечно!

Ольгерд почувствовал, что сам сейчас прослезится, в глазах защипало. Он и не подозревал, что мальчишка так к нему привязан. Ну ходили вместе в лес, ловили рыбу, строили крыльцо, следили за Рицией, спали рядом на полу, но ему всегда казалось, что парень его боится в глубине души. Еще бы, чуть не убил его однажды! И вообще особой любовью его не жаловал. И вот на тебе, такой подарок!

— Ну и правильно, — сказал он растроганно, — оставайся. Я и сам дворец не люблю. И Рицию оттуда забрал, и тебя заберу. Пусть уж лучезарный Леций не обижается.

Льюис несмело улыбнулся.

— Тогда… я никуда не пойду?

— Куда тебе идти? Ты дома.

И всё как будто встало на места, всё стало, как и должно быть. Мальчишка был на своем месте, с ним и с Рицией. Дома. И был, кажется, совершенно счастлив. Они смотрели друг на друга.

— Полки надо повыше перевесить, — заметил Льюис, — чтобы она не достала. И вазы попрятать.

— Сначала надо выкинуть осколки, — усмехнулся Ольгерд, — и вообще тут пора навести порядок. От пыли дышать нечем.

— Так чего мы сидим?

Дотемна они убирались: мыли полы, трясли покрывала, двигали мебель, выбрасывали старье… это оказалось очень увлекательным занятием. Ольгерд никогда бы этого не узнал, если бы не вырубился, как и всё остальное, его бытовой робот.

Риция наблюдала с любопытством, но особо не мешала, под конец взяла тряпку и стала возить ею по подоконнику. Интеллекта в ней при этом было не больше, чем в обезьянке.

Тело училось жить и подражать.

— Смотрите, уже помогает нам! — обрадовался Льюис, — скоро она и говорить научится!

Вот увидите!

— Вряд ли, — сказал Ольгерд, — если она на стадии младенца, то это надолго.

— Вы забываете одну деталь.

— Какую?

— Она же аппир. Я слышал, у них дети очень скоро взрослеют.

Эта идея Ольгерду как-то не приходила.

— Может, ты и прав, — вздохнул он.

Радоваться особенно было нечему. Всё равно это была бы уже другая личность, а не его жена.

Потом незаметно подкралась ночь. И всё было так же как и в домике Элгиры. Они лежали на полу, справа от него у стены спала Риция, слева вертелся мальчишка и задавал свои бесконечные вопросы. Только холодно было во всем доме, да камин догорал в изголовье.

— А вы меня возьмете на раскопки?

— Возьму, когда сам смогу вырваться. Куда же я от нее сейчас?

— А вы… вы ее очень сильно любите?

— Очень, — выдохнул Ольгерд.

Мальчишка не унимался.

— А можно одну женщину любить очень-очень… а потом полюбить другую? Так же сильно. Как вы думаете, можно?

— Наверно. Жизнь длинная, Лью. Всякое случается.

— А Ричард говорит, что нельзя.

— Что ж, может, он и прав…

— Как же тогда жить? Если ты любишь, а тебя нет?

— Люби поменьше, вот и всё. Не всегда это смертельно, часто только кажется.

— Она на Землю улетает, — сказал Льюис печально.

— Кто?

— Анастелла.

Ольгерд вспомнил, как они с Руэрто поджидали эту влюбленную парочку у общежития.

Ему стало даже неловко. Нашли, кому завидовать! Мальчишке-сироте, которого впервые в жизни кто-то полюбил.

— Ты же Прыгун, — сказал он в утешение, — найдешь ее и там.

— Что толку? Она же меня не любит.

— Знакомая история, парень. Я сам такой же.

— Вы?! — Льюис даже подскочил от удивления.