Сердце Москвы. От Кремля до Белого города

Существовало несколько проектов. Один из них принадлежал архитектору Василию Ивановичу Гесте, как звали в России шотландца Уильяма Хести, работавшего в Петербурге, но проект, представленный им, требовал больших сносов и стоил бы слишком дорого. Было принято более реалистичное предложение Комиссии для строений в Москве, которое, однако, несколько раз перерабатывалось, а так как все крупные вопросы непосредственно разрешались императором, то проектирование площади и согласование проектов заняло несколько лет. Только постепенно установилась окончательная форма площади, образуемая одинаковыми зданиями с ее западной и восточной продольных сторон, с доминирующим на ней зданием театра. Первоначально площадь была асимметричной, но строгую прямоугольную форму ей придал сам Александр I: «Площадь… назначить регулярным четырехугольником, как Его Императорское Величество собственою высочайшею рукою на плане карандашом указать изволил». Большой удачей проектировщиков была ориентировка площади на старинные сооружения Китай-города, создающая пространственное единение ее с историческим центром Москвы. Окончательный проект выполняли инженер Л. Карбонье и архитектор О. Бове. План утвердили 20 марта 1818 г., и с этого года времени начались работы по сломке старых строений, в следующем году – строительство новых. Но сперва надо было заняться самой площадью, ее выравниванием и планировкой, используя землю от бастионов, а также закрытием Неглинной кирпичным сводом. Началась продажа земельных участков. Их застройка неукоснительно регулировалась Комиссией для строений: «Нужно, чтобы все домы на площади были одной фасады и наблюсти только, чтобы оне имели все одну вышину и внизу галереи с лавками (позднее от них отказались. – Авт.), фасады же предоставить им выбрать из числа утвержденных».

Масштабные работы завершились к 1825 г. Как писал английский путешественник Роберт Лайалль, «…были проявлены чрезвычайные усилия к обновлению Москвы, вызвавшие изумление у всех иностранцев».

Центр новой площади сначала ничем не был занят, но осенью 1839 г. середину площади обнесли канатами и превратили в плац для парадов и смотров войск. Удивительно: в центре большого города господствовало совершенно пустое пространство, предназначенное только для военных, но это не было удивительно в милитаристской России.

Это место было долгое время притчей во языцех, и многие мемуаристы писали о сем странном пустыре в самом центре большого города. Вспоминает архитектор А.Л. Пастернак, брат поэта: «…всю большую площадь занимал единый плац-парад, незамощенный, песчаный, почти всегда полупустой. Вокруг поля оставался нужный объезд. Поле было огорожено толщенным, чуть ли не в руку толщиной, канатом, протянутым сквозь просверленные дыры в деревянных, полосато-выкрашенных тумбах. Все движение шло в объезд поля, только пешеходы могли пересекать его, идя в Охотный ряд с театрального проезда (и обратно). На плацу изредка проходили военные занятия кадетов разных возрастов, да еще летом бывали продажи с торгов лошадей. Весной, летом и осенью, в сухую погоду, ветер поднимал там тучи пыли, смерчевой воронкой бегавшей из края в край, к лютому озлоблению редких прохожих. В начальное же время весенней метаморфозы – эта площадь становилась грозным бичом московского транспорта… в такие дни была для прохожих просто опасна; не многие отваживались ее пересекать, рискуя оставить в жидком месиве галоши, даже и ботики».

А вот воспоминания В.А. Гиляровского: «Удивительная площадь! Кусок занесенной неведомой силой мертвой тундры с нетронутым целинным снегом, огороженной казенными столбами и веревкой! Тундра во всей целомудренной неприкосновенности. И это в то время, когда кругом кипела жизнь, гудел всегда полный народа Охотный ряд, калейдоскопом пестрел широкий Китайский проезд, и парами, и одиночками, и гружеными возами, которые спускались от Лубянской площади, упирались в канат и поворачивали в сторону, то к Большому театру, то к Китайской стене, чтобы узким проездом протолкаться к Охотному ряду и дальше». Только в 1909 г. Московской городской думе удалось убедить военных отказаться от такого лакомого кусочка. На площади разбили зеленый сквер, так необходимый городу, но по условиям соглашения дума должна была по первому требованию военных освободить это место и отдать его обратно.