Сердце нага

Наг сидел на земле. Ещё ночью, когда следопыт разорвал полотнище палатки, чтобы перевязать его раны, и даже потом, когда одевал его в новую одежду, он не издал ни единого звука. С того времени Рюн молча сидел на земле, уставившись в одну точку, и никак не реагировал на происходящее вокруг. Кейгон внимательно посмотрел на него, а затем, пройдя несколько шагов в сторону, взял лису, которую оставил среди других вещей отряда.

Лисица не тряслась, даже когда Кейгон прикоснулся к ней руками: она слишком много времени провела с перевязанными пастью и лапами. Охотник закинул её на плечо и вернулся к Рюну, но тот не обратил никакого внимания на добычу перед ним и лишь упрямо продолжал смотреть в землю.

– У тебя только закончилась линька, тебе необходимо что-нибудь съесть. Например, вот это. Если ты сейчас не поешь, то довольно скоро умрёшь.

Рюн не ответил.

– Я не хочу силой запихивать в тебя еду, – снова сказал Кейгон, глядя на лисицу.

– Прошлой ночью вы услышали мой нирым? – внезапно раздался тихий голос Рюна.

– Я ведь человек. Я не могу его услышать, – покачал головой Кейгон.

– Вы не услышали мой нирым, когда этот человек сдирал с меня кожу? – не унимался Рюн.

– Я не смог бы его услышать, даже если бы захотел. Что ты тогда сказал?

– Я умолял его позволить мне умереть.

– Вот как.

– Я думал, вы всё слышали. И потому позволили разорвать меня на части.

– Нет, не слышал. Почти вся твоя кожа к тому времени уже отслоилась. Конечно, местами она ещё крепко прилегала к телу, что и спровоцировало эти раны, но ведь вы всё равно не заботитесь о шрамах.

– О шрамах?

– Да, как же, что остались на твоей коже.

Чешуйки на теле Рюна зашелестели, издавая неприятный звук. Кейгон догадался, что наг был смущён из-за того, что он видел его голое тело, поэтому просто продолжил спокойным тоном:

– Даже у такого не бессердечного нага, как ты, в будущем будет ещё одна линька, во время которой все шрамы сойдут вместе со старой кожей. Поэтому я и подумал, что не будет ничего страшного, если ты получишь несколько ран. Было бы куда опаснее провоцировать пророка, пытаясь спасти тебя.

– Когда придёт время следующей линьки, я ведь всё ещё буду здесь? – после долгого молчания спросил Рюн.

– Здесь?

– На севере. Я больше не смогу вернуться на юг?

– Ты не извлёк своё сердце, поэтому, если ты вернёшься, тебя просто убьют там.

– Могут ли наги жить на этой земле?

– Это будет очень сложно.

– Я не уверен, что смогу с этим справиться.

– Но ты ведь сам понимал, на что шёл.

Рюн снова притих. Кейгон заметил, что лиса уже на последнем издыхании, и вновь поторопил нага. Однако тот лишь тихо проговорил:

– Я здесь вместо своего друга.

Кейгон не смог сдержать своего удивления, и его глаза стали заметно шире. Тинахан и Пихён, которые тем временем подошли к ним, тоже с изумлением уставились на Рюна.

– Объясни, что это значит, – сказал Кейгон, пристально глядя на нага.

И он рассказал им всю свою историю с самого её начала. Рюн не сделал этого раньше, поскольку думал, что может опозорить свой народ перед другими расами. Теперь же, опустив голову, он рассказал о Хварите, о его смерти и тех обстоятельствах, при которых ему пришлось взять на себя эту ответственность. Пихён не мог поверить, что нагиня по имени Виас Макероу в самом деле посмела покуситься на жизнь собственного брата, и даже несколько раз переспросил Рюна, не ошибся ли он. В конечном итоге он решил, что, у женщин-нагов было такое своеобразное хобби – убивать своих младших братьев. К счастью, токкэби хватило сообразительности не спрашивать об этом у Рюна, которого всё это время преследовала его старшая сестра.

– Тогда я могу понять, почему твоя сестра преследует нас, – задумчиво кивнул Кейгон, когда наг закончил свой рассказ.

– Да, потому что я не извлёк своё сердце.

– Нет.

– Что? – Рюн с удивлением посмотрел на него.

– Давай я тебе тоже кое-что расскажу. – Кейгон посмотрел ему прямо в глаза. – Вы, мужчины, действительно очень мало знаете о том, как устроено ваше общество. Более того, вы не принимаете никакого участия в решении дел ваших семей. Шозейн-де-Свиктол – это древняя плата кровью, которая взимается с клана за определённые виды нарушений. И отказ от прохождения ритуала не входит в их число. Рюн, мне очень жаль, но ты обвиняешься в убийстве Хварита Макероу.

– Что? Зачем же мне убивать друга? Это просто нелепо! – удивлённо воскликнул наг.

– Ты единственный, кто сбежал с места преступления. Логично, что теперь ты в числе главных подозреваемых.

– Как же так…

– Поскольку был убит член семьи Макероу, теперь они на всех основаниях могут требовать от вас исполнения права Шозейна-де-Свиктола. Конечно, довольно странно использовать его для выяснения отношений между мужчинами, но тут уж я не советчик. Возможно, так случилось из-за того, что убийство произошло до проведения ритуала, а значит, вы с Хваритом формально всё ещё считаетесь частью своих кланов. Я думаю, что твоя сестра не случайным образом была избрана в качестве убийцы. Возможно, это всё часть продуманного плана Виас, чтобы скрыть свои преступления.