Сердце нага

Он одним рывком сорвал цветок, в котором собралась роса, и поднёс его ко рту. Лепестки скользнули между его губ, и Кейгон прикрыл глаза, пытаясь как можно лучше прочувствовать вкус росы. Было тихое утро, и хотя охотник находился в лесу, который он никогда не смог бы полюбить, ему хотелось как можно дольше продлить эти прекрасные часы спокойствия.

Но задание храма никто не отменял, поэтому Кейгон поспешно бросил цветок на землю и пошёл обратно.

Пробравшись через заросли кустарника и стебли многочисленных растений, он вернулся в лагерь и обнаружил, что Тинахан уже проснулся. Пихён по-прежнему спал, прислонившись спиной к жуку, и громко храпел.

– Выглядишь погано… Где ты был? – Тинахан нахохлился и деловито встряхнул перьями.

– Я ходил на разведку. Здесь повсюду следы нагов-разведчиков.

Тинахан занервничал и схватился обеими руками за гребень на голове.

– Они были здесь десять дней назад, – решил уточнить Кейгон, видя такую реакцию спутника.

– Десять дней назад? Неужели такие старые следы до сих пор можно найти?

– Животные не передвигаются так неосторожно. Нагов не заботит шум, который они создают, поэтому они смело топчут всё, что попадается им на пути: листья, траву, грязь – всё, что угодно.

Разведчиков было восемь. К счастью, они двигались в противоположном направлении, так что шансов встретиться должно быть не так много. Но с нагами ни в чём нельзя было быть уверенным до конца. По большей части разведчики передвигались по лесу так, как им захочется. У них не было никаких поселений, опорных пунктов или лагерей. Если наг выходил на разведку, он мог бродить по лесу год, два или даже пять лет. Другие расы не смогли бы вести такой образ жизни из-за проблем с пропитанием, но Киборэн мог полностью обеспечить нагов всем необходимым. Как, в общем-то, и Кейгона. Он тоже не терял времени зря и, помимо следов разведчиков, успел обнаружить многочисленные следы обитающих в лесу животных.

– Глупо долго оставаться на одном месте. Буди Пихёна, мы выдвигаемся, – отдал распоряжение Кейгон.

Даже в полдень в Киборэне царил полумрак, и сама атмосфера влажного и туманного леса была довольно удручающей.

Чтобы скрыть тепло своих тел, человек, токкэби и лекон надели несколько слоёв плотной одежды, которая полностью закрывала их руки и ноги. Отряд двигался молча и сосредоточенно, готовый в любую секунду отразить атаку разведчиков.

Казалось, не существовало способа преодолеть гнетущее давление Киборэна. Лучи света не могли пробиться через кроны деревьев, из-за чего по земле стелились бесконечные тени. Пихён и Тинахан были уверены, что лучи солнца в течение многих тысяч лет не касались этой земли.

Путники шли на юг вдоль реки Фэльдори. Гигантские толстые листья приветствовали их то грубыми ударами, то мягкими похлопываниями по щекам, а покрытые мхом корни всячески пытались заманить к себе в ловушку, то и дело цепляясь за ноги. Деревья в этом лесу росли по своим собственным законам, совершенно не заботясь о комфорте путешественников или тех, кто однажды вздумал бы создать карту этих мест. Чтобы продвинуться вперёд хотя бы на сто метров, путникам приходилось плутать вокруг по несколько часов. Было сложно понять, что находится даже на десять шагов впереди: твёрдая земля, глубокие лужи, в которых покоятся мёртвые деревья, или обрыв. То, что издалека казалось продолжением леса, зачастую оказывалось обрывом, который был тщательно скрыт от глаз лианами, мхом или многочисленными листьями. И каждый раз путешественникам приходилось вновь и вновь искать обходные пути, проходя по несколько сотен метров. Пару раз они даже чуть было не упустили из виду реку Фэльдори, которая служила спасительным ориентиром. Если бы Кейгон столь самоотверженно и терпеливо не вёл за собой остальных, их отряд давно бы заблудился в бесконечных джунглях Киборэна.

Один только Пихён не унывал.

Поскольку можно было не беспокоиться о шуме, Пихён охотно вёл непринуждённые беседы, громко смеялся, а иногда даже пел своему жуку песни собственного сочинения. Он действительно получал удовольствие от этого путешествия и лишь удивлённо поглядывал на Кейгона, будто не мог понять, почему Киборэн обладает такой дурной славой. Кейгон не прерывал беззаботную идиллию Пихёна, так как знал, что после встречи с нагами-разведчиками от этого веселья не останется и следа. Его уже и не так сильно беспокоил огромный жук, который создавал больше шума, чем даже самый дикий кабан в Киборэне.

Кейгон изначально был недоволен тем, что они взяли жука с собой. Его первоначальный план заключался в том, чтобы жук отправился обратно, как только доставит их в Киборэн. Однако Пихён стал уверять его, что жук не привлечёт внимание разведчиков, поскольку он насекомое, и от него не исходит много тепла из-за его толстого панциря. Устав выслушивать долгие объяснения и уговоры Пихёна, Кейгон поднял руку и указал на жука:

– Он слишком большой.