Сердце нага

Пихён кивнул, а затем напряжённо вгляделся в лицо посмотрел на лицо человека, сидящего рядом с ним. Охотник сидел, прислонившись к дереву, и тонкий луч солнечного света падал на его подбородок и грудь. Он старательно делал вид, будто был занят рассматриванием испачканных влажной глиной ног, но Пихён догадался, что на самом деле он был чем-то сильно расстроен или обеспокоен. Пихён не мог ничего с собой поделать и, поддавшись странному чувству, всё же задал вопрос:

– Кто вы такой?

Кейгон поднял голову. Теперь это был прежний, чуть грубоватый и утомлённый жизнью человек, с которым Пихёну не так давно посчастливилось познакомиться.

– Я Кейгон Дракха.

Пихён подумал, что ему явно что-то не договаривали. И эта мысль подтвердилась на рассвете следующего дня, когда они с Тинаханом, наконец, собственными глазами увидели нагов.

* * *

На Храм Хаинса медленно опускалась ночь.

Монах Чутхаги уже с трудом разбирал буквы и, недовольно вздохнув, встал за свечой. Он зажал фитиль между большим и указательным пальцем и быстро потёр его. Вскоре тот загорелся. Когда в комнате стало достаточно светло, он снова посмотрел на свиток, лежавший на столе.

При написании древних бамбуковых свитков использовались специальные магические техники, благодаря которым информация, содержавшаяся в них, вне зависимости от времени сохранялась в своём первозданном виде. Сами эти техники были давно утрачены, поэтому для монахов бамбуковые свитки считались особенно ценными. Они кропотливо переписывали их, боясь, что однажды рукописи могут быть утеряны. Однако содержимое того свитка, который сейчас так внимательно изучал Верховный монах, было настолько секретным, что никому бы и в голову не пришло сделать его копию. Онс с особой осторожностью разворачивал рукопись на столе, как вдруг за дверью раздался тихий голос:

– Ваше Превосходительство. Это я, Оренол.

– Входи.

Раздвижная дверь скользнула в сторону, и в комнату тихо зашёл Оренол, в нерешительности замерев на пороге. Несмотря на то что за два года службы в храме он уже сумел проявить себя в качестве одарённого молодого монаха, рядом со столь уважаемым человеком он по старой памяти вёл себя так, словно всё ещё был послушником. Верховный монах улыбнулся, но затем тут же переменился в лице, когда заметил, что Оренол держал в руках небольшой кувшин. Молодой монах поставил его на пол и опустился на колени.

– Змеи уже готовы.

– Придержи их.

Верховный монах осторожно свернул бамбуковый свиток и убрал его со стола. Как только он закончил, Оренол аккуратно открыл крышку кувшина и перевернул его.

На пол вывалилсячёрный блестящий клубок ядовитых змей, извивавшихся и кусавших друг друга. Как и сказал Оренол, змеи были готовы и лишь ждали приказа. Когда они повернулись, чтобы ползти в сторону людей, Верховый монах поспешно проговорил:

– Покажите мне.

Змеи мягко поползли по полу, издавая тихий шелест. Постепенно из их тел начал формироваться узор. Он всё продолжал переплетаться, местами прерываясь, а иногда и вовсе исчезая, но для того, кто умел читать мёртвый язык змей, всё было ясно.

– Их послушник мёртв! – с ужасом воскликнул Оренол.

– Следи за змеями, – коротко ответил Верховный монах.

Передав послание, змеи начали постепенно успокаиваться. Оренол тотчас наклонил горлышко кувшина, и те стали медленно заползать внутрь. Как только все оказались внутри, молодой человек закрыл крышку и снова посмотрел на Верховного монаха. Чутхаги в замешательстве молча смотрел в пол:

– Я думал, что был готов к любому развитию событий… Но наг, сбежавший с Церемонии Извлечения?! Это просто немыслимо!

– Вы не думаете, что всё это может быть неправдой? Вся эта история со страхом перед ритуалом.

– Эту информацию нам передал хранитель Сэрим, поэтому тут не может быть никаких сомнений. Кроме того, всё это настолько абсурдно звучит, что даже кажется правдоподобным.

– В таком случае что мне делать? Ждать ещё один год?

Монах Чутхаги нахмурился и взял в руки чётки. На одной из бусинок была искусно вырезана молитва Богу, которого нигде нет, поэтому каждый раз, когда монах крутил в руках чётки, складывалось впечатление, что он читал молитву. Закончив перебирать бусины, монах тяжело вздохнул и проговорил:

– Есть ещё одна, куда более серьёзная проблема. Спасательный отряд выдвинулся в путь, и мы уже не сможем связаться с ними в столь опасном месте.

– Не стоит слишком беспокоиться. Разве Кейгон Дракха не с ними?

– Это верно, но кто бы мог подумать, что послушник умрёт именно в Башне Сердца, а не где-нибудь ещё? Так иронично, что месть, в котором наги обретают своё драгоценное бессмертие, стал для него могилой. При таком скверном положении дел у меня уже возникло дурное предчувствие и насчёт Кейгона. К тому же ситуация в Киборэне тоже изменилась.

– Что вы имеете в виду?

– Разведка будет усилена. Похоже, что убийца нашего послушника тоже сейчас в Киборэне. А ты что думаешь?

Оренол согласно кивнул, а выражение его лица стало ещё более мрачным.