Сердце некроманта

А те, кто пытался арестовать нас в доме Марты? Впрочем, до того ли, чтобы разглядывать лица противников, когда погибшие соратники поднимаются и пытаются тебя убить? Меня передернуло — только сейчас я по-настоящему ощутила, почему, по словам Отто, все очень сильно перепугались.

И даже если кого-то узнали — станут ли инквизиторы делиться со светлыми сестрами подробностями неудачной для них битвы?

— Откуда ей знать, на каких условиях корона будет договариваться с Орденом? — продолжал Дитрих. — Переговоры еще не начались, а Генрих вряд ли будет рассказывать кому ни попадя о том, что главное решено.

— Ей, может, и рассказал бы. Может, она даже присутствовала бы там. Она же матушка в столичном храме. Все светлые сестры сейчас под ее началом.

— Судя по всему, этого не случилось. Словом, сестра…

— Матушка Епифания.

— Пресветлая матушка кликнула стражу. Я рассмеялся и сказал, что я здесь по праву, а вот ей совершенно нечего делать во дворце. Или она пришла повиниться в том, что Орден лишил всех магии, и научить, как это исправить? — Муж вздохнул. — Я был неучтив, признаю.

Так вот что это была за свара и почему интонации мужчины показались мне знакомыми. Но…

— Что такого она сказала тебе, чтобы ты повысил голос? — полюбопытствовала я.

— Слово за слово… Уже неважно. — Он пожал плечами. — Мертвые не извинятся. Когда стражники решили, что нужно вывести пресветлую матушку из дворца, потому что она тоже была неучтива, а я — личный гость короля и принца, она схватилась за сердце.

Дитрих надолго замолчал.

— Ты не поверил, — поняла я.

— Не сразу поверил. Только когда она начала оседать. Можно притвориться, что задыхаешься, но посиневшие губы так просто не подделать. Я помнил, где покои целителя, пошел туда через портал, но целитель без магии может немного. Он прихватил какие-то зелья… Бесполезно.

— А я не успела… — прошептала я.

Дитрих заставил меня поднять голову, заглянул в лицо.

— Не смей винить себя. Я не целитель, но мой учитель пережил два сердечных приступа на моих глазах. Чтобы смерть наступила так быстро, нужно, чтобы с самого начала повреждения были слишком… слишком необратимыми. Тебе, наверное, это понятнее.

Я кивнула. Память невольно начала перебирать все, что я когда-то читала или слышала о подобных вещах. Бывает, что погибает та часть сердца, без которой оно просто не может биться, даже если остальные ткани почти не повреждены. Бывает наоборот — слишком большой участок отмирает сразу. Так или иначе, случается, что никакой целитель не поможет.

— Божьи мельницы мелют медленно, но верно, — повторил Дитрих. — Мы с тобой оба знаем, что боги существуют и действуют. Если бы они хотели, чтобы пресветлая матушка…

— Епифания, — сказала я. — Ее звали Епифания.

— Если бы Фейнрит — или Алайрус, неважно — захотел, чтобы матушка Епифания осталась жива, то сделал бы так, чтобы рядом оказался кто-то, кто мог бы помочь. Поэтому не смей винить себя.

Я кивнула. Какое-то время позволила себе погреться в его объятьях. За какие заслуги боги послали мне такого мужа?

— Ты сможешь рассказать моей маме об этом? — спросила я наконец. — Ей нравилась Епифания, и сегодня она ждала ее.

— Так вот к кому она шла. — Дитрих встал вслед за мной, взял меня за руку. — Расскажу. Пойдем.

Глава 40

Тело матушки Епифании отдали Ордену меньше чем через час, чтобы сестры и братья успели проститься с ней до того, как загорится погребальный костер. Я подошла к ней во дворце, и глядя на останки женщины, которая меня вырастила и которая от меня отреклась, осознала, что только сейчас смогла по-настоящему оставить в прошлом случившееся между нами. Видимо, в чем-то она оказалась права — не было в моем сердце истинного смирения, и только смерть могла пробудить во мне прощение.

Но как бы то ни было, ни душа матушки Епифании, ни Первого брата не пришли ко мне.

Я опасалась, что Дитриха обвинят в смерти пресветлой матушки, но стражники, которые при этом присутствовали, оказались единодушны. Да, некромант повздорил с Епифанией. Кому понравится, что его обзывают убийцей и преступником прилюдно? Светлую сестру ведь не вызовешь на поединок, так что пришлось защищать свою честь языком. Но он вел себя достойно, даже не проклял ее в ответ, услышав проклятья, а только посмеялся. Когда пресветлой матушке стало плохо, некромант помчался порталом за целителем, привел его через несколько минут. Кто же виноват, что Орден лишил столицу магии? Уж точно не гости короля.

Не повлияла эта смерть и на ход переговоров с Орденом — по крайней мере, так говорили Дитрих и Роналд. Сама я на них не присутствовала, ничего не понимая в высокой политике.

Судя по тому, что до меня доносилось, все происходило примерно так, как предрекал Дитрих, рассказывая о дальнейших планах короля.