Сердце огненного острова

Возле отеля протекала река Чиливунг. Якобина уже видела ее в Ботаническом саду и, как выяснилось, в Батавии, где она, превращенная в прямой, как стрела, канал, впадает в море. На берегу реки, рядом с «Бельвю», теснились хижины. Не обращая внимания на постояльцев отеля, взиравших на них с веранды номеров, мужчины и женщины купались по утрам в реке. Днем, пока мужчины работали, женщины мыли в реке посуду, стирали белье, а их дети резвились в воде, словно коричневые лягушата. Так Якобина знакомилась с жизнью местного населения. Во время прогулок по кампонгам и китайскому кварталу они с Яном проходили мимо торговцев фруктами, сладостями, ткачей, мимо простых домиков и хижин, окруженных живой изгородью из цветущей лантаны с зонтиками крошечных, пестрых цветков. Там ярко сияли звезды пойнсеттии, возле которых бегали голые детишки, а женщины слой за слоем наносили причудливый узор на саронги, наливая краску в глиняные горшки. В нанятой повозке они ездили на холмы, окружавшие город, на террасные поля у подножья вулкана Геде, издалека напоминавшие ярусы античного амфитеатра, то изумрудно-зеленые, то шафранно-желтые, то голубоватые и мерцающие, когда солнце отражалось в воде на рисовых полях.

– Тут так… ну… так приятно и спокойно, – добавила Якобина после маленькой паузы.

– Ты права. – Ян нежно погладил ее по плечу. – Бейтензорг – что означает «Беззаботный» – называется так не зря. Это местный Сан-Суси, что тоже означает «Без забот». Его называют тропическим Версалем. Жить тут хорошо. Все, кто может себе это позволить, бегут от жары в Батавию и проводят в Бейтензорге выходные дни и даже целые недели или месяцы. Вот, погляди. – Он показал кивком головы на копию древнегреческого храма – мощные, гладкие колонны из светлого мрамора, округлая крыша с надписью на карнизе. «Памяти леди Раффлс, супруги сэра Стамфорда Раффлса, вице-губернатора Явы во время войны с Наполеоном, основателя Сингапура».

Якобина чувствовала на себе взгляд Яна, когда она подходила к храму, шагала на его постамент и внимательно разглядывала надпись.

– Между прочим, благодаря леди Раффлс, – проговорил он за ее спиной, – европейские женщины в Батавии больше не жуют бетель, но зато носят саронг. Первое она считала отвратительным, второе – практичным.

В туземном квартале Бейтензорга Якобина впервые увидела, как местные жители что-то жевали, и их зубы, губы и десны окрашивались в красный цвет, словно они жевали мясо с кровью. Это был бетель, смесь из листьев и орехов бетеля, разновидности перца, а также пряностей и гашеной извести. В Батавии этот обычай был распространен меньше, чем прежде, поскольку европейцы, когда-то сами жевавшие бетель, теперь считали этот обычай некрасивым. К тому же, среди местных жителей все большую популярность приобретал более сильнодействующий опиум.

Якобина кивнула, но не могла оторвать глаз от мраморного камня.

– Ты о чем сейчас думаешь? – спросил ее через некоторое время Ян.

– Каково, вероятно, чувствовать, живя на чужбине, что твое земное время подходит к концу. И каково умереть на чужбине. – Она взглянула на него, смутившись от таких мрачных мыслей в прекрасном месте и в солнечный день.

Ян серьезно посмотрел на нее и задумался.

– Не знаю, – тихо возразил он, – но, если бы у меня был выбор, я бы провел свои последние дни и часы, глядя на такой райский пейзаж, а не на серую вереницу домов в европейском городе. Тогда я бы чувствовал, что могу бросить взгляд на славу и величие Господа еще до того, как он призовет меня к себе. – Он улыбнулся и протянул к ней руку. – Между прочим, сэр Раффлс обнаружил и буддийский храм Боробудур, – сообщил он, когда Якобина с его помощью спускалась с постамента. – Гигантскую многоярусную пирамиду из серого камня в глубине Явы, с удивительными рельефами и изваяниями Будды. С самой верхней террасы видны горы и зеленые долины. – Его глаза заблестели, и он тихо добавил: – Там чувствуешь себя очень близко к небу.

Слова Яна пробудили в Якобине заманчивое предчувствие полной свободы.

– Как бы мне хотелось там побывать, – с тоской прошептала она.

Он улыбнулся и погладил ее по щеке.

– Вот что поражает меня в тебе – как ты открыта к этой стране.

Якобина отвернулась и смущенно покачала головой: она никогда не ощущала себя особенно открытой.

– Туда сложно добираться, несколько дней, – сказал Ян и взял ее за руку. – Но, если тебе удастся взять длинный отпуск, я охотно съезжу туда с тобой. А сейчас мы посетим твою подругу в Преангере. – Они шли, держась за руки. Ян повернулся к ней. – До твоего письма я даже не знал, что у тебя есть подруга на Яве. Расскажи мне о ней.

– Только если ты мне расскажешь, что тебе сказал вчера мальчишка, – шутливо возразила Якобина.