Сердце-пламень

Дарен глухо простонал и дернулся. Я увидела, что под ребром у него есть широкий шрам. Учитывая, сколько лет за ним гонялись наемные убийцы, что подсылал Алый Ворон, это было досадно, но неудивительно. На одном плече виднелся след от укуса, как будто кто-то когда-то вырвал кусок плоти. Я отвела глаза. Его тело по-прежнему рассказывало мне больше, чем он сам, и, хотя всякое стеснение я должна была отбросить, решившись подглядеть за ним, все же чувствовала себя неловко.

Я укутала его мехом, но, несмотря на все предпринятое, Дарен по-прежнему содрогался от холода.

– Что, снова ничего не скажешь? – Я принялась растирать его стопы.

Мне стало жаль его, и я решилась. Скинув с себя одежду, пристроилась рядом и обняла руками поперек груди.

Теперь его кожу можно было сравнить с холодной как лед водой, бегущей по жилам и омывающей сердце. Холод тела Дарена просачивался сквозь мою кожу, и огонь в моей крови боролся со льдом в его.

– Придется тебе потерпеть меня. – Я вытащила из его волос хвоинку и склонилась к уху. – Наберись сил и выучи меня как следует.

Было что-то невероятно влекущее в осознании, что самый сильный колдун Срединного мира лежит сейчас подо мной беспомощный. Но вместе с тем я не могла заставить себя перестать замечать его облик, как будто все детали в нем были заклинанием, сквозь которое я не могла пробиться к сути.

Не могла сосредоточиться ни на чем ином.

Мне следовало его ненавидеть, думать, как использовать, как обокрасть, но вместо этого я прижималась к его холодному телу, осторожно, не тревожа раны. Я погладила ладонью выпирающую черту ключиц, а когда там забилась жилка, резко ее отдернула.

Чудь побери, что я делаю, в самом деле?

Я заставила себя закрыть глаза, чтобы перестать изучать Дарена.

Чей голос Дарен слышал там, за забором, когда его выманивала Ольша? Кто был ему настолько дорог? Внезапно меня кольнуло неприятное чувство. И бесправное к тому же. Между нами ничего больше нет. Раз за разом я повторяла это себе, пока не уснула.

Во сне мне виделись волны, которые захлестывали меня с головой и утягивали на дно…

* * *

Проснулась я от холодного ветра, резко хлестнувшего меня по боку, когда Дарен выскользнул из-под медвежьей шкуры и скрылся за стволом.

– И тебе белой дороги, – сказала я, потирая глаза.

Судя по малиновому свету, пробивавшемуся сквозь ветви, наступала еще одна ночь с Червоточиной. Закутавшись в мех, я протянула руку за снегом и растерла лицо.

Пора было возвращаться в Нзир. Все, что мы узнали – червенские оковы, гибель Мечислава, козни Ольши, история Лешего, – лишь подтверждало, что Ворон расставляет сети очень искусно, и нам нельзя мешкать.

Нельзя больше идти друг против друга.

Как бы мы друг к другу ни относились.

– Дарен, мы должны поговорить… – начала было я, но осеклась, заметив, каким он появился. На нем был простой черный, очевидно, наколдованный кафтан. Волосы в беспорядке набегали на темные, дикие глаза. Дарен выглядел как человек на грани лихорадки. И более того, смотрел на меня так, будто причина ее – я.

– Что ты творишь, Лесёна? – прохрипел он. – Зачем все это?

Он нашел глазами мою брошенную на мох одежду, пробежался глазами по меховому одеялу, в которое я все еще куталась, сидя на снегу.

– Стесняешься наготы? – ухмыльнулась я против воли. – После купальни…

– Хватит. – Он закрыл половину лица рукой и сказал изменившимся голосом: – Тебя надоумила Эсхе, верно?

Он застал меня врасплох. Как будто содрал с меня шкуру и оставил стоять, изучая насмешливым взглядом. Я поднялась, чувствуя, как выползает на щеки и лицо румянец.

– Ты хочешь… соблазнить меня?

Ну, это уже совсем перебор.

– С чего ты взял, что я тебя пожелала? – спросила я и добавила с усмешкой: – Я тебя пожалела.

Дарен оскалился. Его взгляд стал полубезумным.

– Ты выдала себя вчера! Ты спросила лешего о временах Полуночи! Вот почему ты напросилась в ученицы и… сюда. На войне все средства хороши, да?

Каждое его слово было хлесткое, как пощечина. Но и сам он словно бы тоже дрожал и трескался, а за невозмутимой личиной покоя и всеведения на меня смотрел отчаянный упрямец, которого я помнила.

– Да, я хочу изгнать Ворона из Срединного мира! – Я вскинулась. – И ты тоже! Я хочу забыть прошлое. Хочу помочь!

– Но ты любишь жреца, Лесёна!

– И ни в чем не предала город!

– Все, что знает наследничек Мечислава, рано или поздно Ворон использует против нас. Угораздило же его влюбиться в колдунью…

– Ну конечно! Ведь это такая глупость – влюбиться!

Дарен стоял бледный, сжав губы.

– Зато ты самый умный. Рассудительный. Смеешься над дураками, что жертвуют собой ради других! Влюбиться – это глупость, а ты не похож на дурака, да?

Его трясло, лоб покрылся испариной. Дарен накладывал на себя один морок за другим, и все рассыпалось, явно не принося ему облегчения.

– Никогда… больше… не прикасайся ко мне, – процедил он.

– С радостью! – рявкнула я и, подняв свою одежду, бросилась из лесного шатра. На выходе я едва не столкнулась с лешим, который снова принял получеловеческий облик и, похоже, дожидался нас.

– Не хотелось прерывать, но время не ждет, – сказал он.