Сердце-пламень

Но взяла кувшин и, посторонившись, пропустила внутрь растрепанную и слегка запыхавшуюся Эсхе.

– Я задолжала тебе тайное предание о Крылатой.

Очевидно, все грани приличия сегодня уже пали, и говорить о богах мы собирались не в священной роще или в Палате Судеб, а с ардэ у меня в покоях.

Пока я искала кружки, Эсхе подтащила один из наименее громоздких сундуков и устроила на нем съестные припасы. Я с благодарностью вгрызлась в яблоко, поняв, что сегодня толком не ела.

Асканийка удобно устроилась на ковре перед очагом, и блики от огня заскользили по ее оголенным плечам, подсвечивая узорчатых змей. Царь Полуночи упоминал, что, объединив предания с трех частей Срединного мира, можно обнаружить некое общее зерно, и оно будет являться правдой.

Эсхе наполнила наши кружки, а затем, проведя по ободу тонким пальцем, произнесла с усмешкой:

– Знаешь, там, откуда я, это знание достается потом и кровью. Можно проявить терпение?

Я подняла бровь:

– Ты сама пришла сюда.

Асканийка отщипнула от лепешки, сдобрила ее маслом и только потом ответила:

– Никак не привыкну к вкусу этой вашей еды.

Я вспомнила, как Дарен упоминал, что ел лепешки из глины, и, должно быть, жизнь культистов была намного суровей, чем жизнь в нашей Обители. Должно быть, не только знания доставались им потом и кровью. Мне стало стыдно.

– Прости. Да. Сегодня крайне странный день. Я уже ни в чем не уверена.

Эсхе великодушно улыбнулась и начала.

– Начало времен – холод, вода и действительно беспредельная тьма. У той, что обитала тогда, не было ни имени, ни облика, ни границ. Она, неназванная богиня, и была тьмой, она и была временем. Дикая и грозная. Богиня летала одна, пока не захотелось ей увидеть свое отражение и познать себя в нем. – Эсхе улыбнулась. – Стоило только пожелать, как тут же явился свет, из которого возник божественный супруг, Отец-Сол, отец порядка. И стало их двое. Вместе они породили звездное небо и птицами летали над бесконечным его сводом, и однажды сотворили яйцо. Из этого яйца проросло наше Древо, и боги поселились наверху. – Она провела рукой по созвездиям на своих плечах. – В беспредельной вечности, среди своих любимых звезд. Но жили они там лишь с детьми своими, и, когда те сами творить пожелали, богиня неназванная вошла в Древо и стала для всех Трех миров землею.

– Мать-Сыра-Земля, – кивнула я. – Так и у нас в Обители говорили.

– А ты дальше послушай. – Эсхе отвернулась к огню, и дальше ее голос опустился до шепота, едва слышного за треском поленьев в очаге. – Вышли из земли на свет божий люди, звери, чудь. Отец-Сол поделил и поставил Соловичей на страже порядка и благоденствия во всех мирах. И Крылатая была среди них, и многое в ней от праматери жило: ткала она судьбы, обрывала их, ночами да ветрами ведала. Таков был век Зари.

Я вспомнила десятки встреченных мною в Нзире идолов. Несомненно, то были отголоски тех времен, когда боги ходили по Срединному миру. Опять же, царь Полуночи писал о том, что Нзир, а именно Нижний город принадлежат веку Зари.

Эсхе продолжила рассказ:

– Среди богов был самый младший Солович, поставленный отцом путями-дорогами ведать. Но мало ему было перекрестков, всюду проявить себя захотел. И стало ему мечтаться, что надо проложить дороги во все миры. Границы стереть! Показал он людям и чуди, что такое возможно. Но стала тяжела жизнь в Срединном мире, чудь не давала покоя, чудовища из Нижнего мира ползли и губили людей, обрывая их нити жестоко и беспощадно, уволакивая к себе. Взмолились о помощи люди Срединного мира к богам. Тогда Крылатая пролила частицу своей мудрости через Ангмалу для тех, кто желал постичь ее. И стали учиться у реки люди, и нарекли их колдунами – многое они взяли у богов о дорогах и нитях, о мирах и судьбах и водили тех, кто желал пройти, и защищали от тех, кто с недобрыми умыслом шел. Славили Крылатую в Срединном мире, идолы ей возводили по всей земле. Озлобился младший Солович, сердцем почернел. К Отцу-Солу явился с притворным раскаянием, мол, нарушил я закон твой, границы тобой очерченные зря стереть хотел. И Крылатую сманил: гляди, как теперь ее славят в Срединном мире, как мудрейшую, и ее же велением сюда, в Верхний мир, даже простые люди поднимаются! Разгневался Отец-Сол. В Срединный мир ее бросил, и гнев его не только крылья ее сжег, но и землю.

Эсхе замолчала, глядя на огонь.

– И в тот миг, как Отец-Сол свершил это, оборвалась дорога Белая на небе, а сам Срединный мир охватил огонь, опаливший полмира, – тихо и мрачно произнесла она.

– Вот отчего появилась Червоточина! И Обожженная земля, – задумчиво сказала я. – Так вот что там произошло…

Асканийка повернулась ко мне, и мрачное торжество вспыхнуло в ее глазах:

– Но не дала Мать-Сыра-Земля дочь свою в обиду, облик свой второй, грозный, дочери дала. И встало из этого огня чудище невиданное. Ликом темное. Разрушительное. Обратилась змеищей страшной, иначе крылатой… Примкнули к змеице чудь и твари Нижнего мира, а люди, что прежде Крылатой дары приносили, бежали от нее в страхе.

– Змеица – Крылатая, – прошептала я, понимая. – Так это же аспид!

Эсхе кивнула: