Сердце-пламень

И только тогда отовсюду грохнули хлопки, свист и улюлюканье.

– Что ж, пожалуй, теперь мы действительно все видели, – сказал купец. – Колдуны покоряют все мыслимые пределы Срединного мира. Мы готовы обсудить продажу всего имеющегося у нас свирюлла и наше дальнейшее сотрудничество.

– Хэй-хэ, Странник! – закричала со смехом Лада и, протискиваясь сквозь толпу, и увлекая за собой Минта, топнула ногой. – Слушайте же, слушайте же биение сердца нашего племени!

Минт ударил в ладоши. Это подхватили и другие наемники. Не успела я оглянуться, как воины и воительницы зашлись в удалом танце.

– Они пляшут для Нзира, Лесёна, – вдруг сказал Дарен. – Ты показала им, что мы можем быть заодно.

– Пусть сегодня нас спасают танцы, – я потянула его за собой.

Грянула музыка, и мы ринулась в самую гущу танцевавших воинов и воительниц. Некоторые со смехом расступались, одобрительно кивая, другие кричали нам в уши: «Держитесь, колдуны!» Дарен поднял меня на двух руках вверх так же, как Минт поднял Ладу. Капельки пота выступили на его лбу. Я видела внутри него радость, что-то такое мальчишеское.

К Ханзи присоединилось несколько колдунов с гуслями и наемники с барабанами. Кто-то из Созидающих приволок поющие камни, и музыка начала сотрясать Нзир как будто бы до самого основания.

Рокот, пот, крики.

Руки, руки, руки…

Ритм барабанов совпал с ритмом сначала моих ног, потом поднялся выше, заставив звучать кровь, а меня – сделаться прыгучей, устойчивой, затем поднялся к сердцу, заставив его биться в едином порыве.

Десятки сердец как одно целое.

Прыжок, поворот, касание.

Все быстрее и быстрее.

Колдуны присоединились к танцу. До чего же чудной была наша толпа! Все смешалось. Наемницы и колдуньи взбирались на своих избранников, и движения их становились все раскованнее, и, будь это где-то в Святобории, их осудили бы за непристойность. Но Сиирелл и его вольные нравы, замешанные с чудными обычаями колдунов, да еще и всеобщее объединение дали сегодня дикую смесь, и все казалось возможным, правильным, таким, как надо.

Рядом Минт держал Ладу. Ее крепкие ноги обвивали Минта, их танец был похож на любовные игры. Дарен посмотрел на меня из-под упавших на глаза влажных прядей, отсвет Древа дал мне застать в них вызов и веселье, а также вопрос: «Можно?» Я кивнула, и в следующий миг он забросил меня к себе на бедра.

Горячие руки колдуна двигались по моему телу, музыка пьянила кровь, я прислонилась к его лбу, обхватывая пальцами мокрые волосы на его затылке. Мы сблизились так, что я чувствовала, как его неровное дыхание обжигает мои губы.

– Успех переговоров – твоя заслуга, – вдруг хрипло сказал он. – И Древо. И сам Нзир. Ты должна быть его хранительницей, Лесёна.

– Ты, должно быть, опьянел от музыки, мой царь.

Он коснулся моей ленты.

– Знаю, что ты хотела бы видеть на моем месте другого. – Он невесомо очертил пальцами впадинку между моими ключицами. – Не печалься. Я просто предлагаю тебе еще одну сделку.

Я зарычала ему в шею.

– Ненавижу тебя.

– Знаю.

– И ты тоже меня ненавидишь. – Я сделала остановку, но все же дала сорваться этому с губ: – Ненавидишь, но все-таки желаешь.

Дарен замер, а я, оттолкнув его, скользнула в поток танцующих.

Без оберега я беззащитна перед его чарами. Они наверняка струились на меня вместе со всезвездной тьмой ночи, и ни свет Древа, ни сон-трава не могли больше сдержать ее. После найденных воспоминаний дорога между нами сократилась.

Но я все еще могла воззвать к здравому смыслу. К тому же приятно было ради разнообразия оставить его озадаченным.

Дарен играл со мной. Чего он хотел добиться, предлагая мне такое?

Чтобы я была рядом и помогала ему и дальше.

Я задумалась. А что, если и правда?

От мысли, чего я смогу добиться здесь, меня бросило сначала в жар, потом в холод. Я смогу беспрепятственно изучать все, что пожелаю. Растить здесь все, что пожелаю, словно это наш сад, который мы оставили когда-то в Аскании.

Но оставался еще ворох нерешенных задач. Жрецы, готовые пролить кровь, готовились напасть на город. Легенда о царе Полуночи, сделка с Вороном. Я должна была собрать хрупкие кусочки этой странной мозаики.

И следовало собрать их все до того, как начнется битва.

От усталости еле передвигая ногами, я шла к себе мимо празднующих. Этот день высосал из меня все силы.

Я вошла в свои покои, стащила сапоги, и стопы приятно утонули в мягком ковре. Сбросив украшения и одежду, я нашла лохань с теплой водой у зеркала. Смочив холстину, тщательно обтерла все тело и обработала рану на бедре. Потом переоделась в просторную рубаху, и в тот миг, когда ворошила в очаге поленья, раздался стук в дверь.

Я отчего-то разволновалась, сама не зная отчего, и поскорее отворила дверь, чтобы не надумать себе чего-то опасного и неправильного.

Но кто-то, тоже опасный и не совсем правильный, стоял на пороге, улыбаясь и протягивая мне кувшин с асканийским ардэ.

– Неужели ты так рада сегодняшнему успеху, что решила продолжить отмечать его со мной одной?

– Тогда откуда это разочарование в глазах? Неужели ты ждала кого-то другого?

– Я собиралась спать, – буркнула я.