Сердце-пламень

Сон обрушился на меня почти сразу, но спустя какое-то время я проснулась.

Все мое тело пылало. Я с трудом разомкнула веки, пытаясь найти кувшин с водой.

Огонь в очаге все еще тихо пылал, за окном светилось Древо. Пошатываясь, я добрела до кувшина с водой и жадно осушила его.

Не помогло. Жар как будто усилился.

Краем глаза я видела себя в зеркале. Молодая женщина в сорочке, стянутой на узел у горла, волосы свободно струятся, укладываясь мягкими кольцами на груди. Лицо раскрасневшееся, глаза потемневшие и блестящие.

Я подошла ближе, и вдруг в отражении мелькнуло мое же испуганное лицо. Проступило из темноты, окаймленной мелкими огнями десятков свеч. Другая я, я из прошлого… Девушка, творившая обряд призыва суженого на мельнице. Вот она, мелькает в зеркале! Как далека я сейчас от нее.

Я резким движением развязала узел сорочки, и она мягким дождем стекла на пол.

И я посмотрела на себя. На свои безобразные шрамы на запястьях… Захотелось отвести взор, но я не сделала этого. Обвела рукой, приветствуя, новый шрам на бедре. Его неровные стежки – второй раз Алафира не слишком осторожничала.

Мое тело, как земля Срединного мира, вынесло боль и сопротивлялось чужой воле. Память его оказалась куда верней моей.

Но огонь внутри меня нарастал.

Предвкушение чего-то пока еще не свершившегося, зова из глубины, что слаще заморских ягод и загадочней полумрака мунны и теней священной рощи… Я закрыла веки, а на внутренней стороне продолжал мерцать густой красный. Это было не колдовство, не проявление Дара. Что-то иное. Внутри я словно бы стала раскаленной пустошью, тенью, чудовищем. Безмолвный зов сгорал на устах – так молятся о дожде и пощаде.

Сначала руки заскользили по шее, стирая выступившие уголки ключиц, ложбинку между грудями, я осторожно провела по коже и опустилась на подушки. Бархат приятно защекотал руки, но я повела ладонями по телу.

Вседозволенность пьянила, чудовищный жар опалял меня изнутри, заставлял искать спасения. И ветер, гуляющий в недрах замка, доносил чье-то имя… Или это имя шептал из зеркала мой двойник?

Я сделала вдох и наконец позвала.

И вдруг чьи-то ладони, еще горячее моих, скользнули по телу, более сильные и еще более нежные, чем мои. От них загорелось все целиком, но вместе с тем появилось чувство, что так и должно быть.

Чужая ладонь смело легла поверх моей руки и уверенно, без слов, переняла движения.

Я услышала шепот, говорящий постыдные и вместе с тем пьянящие вещи.

И я пью эти ласки, шепот, прикосновения. Пью, как яд, зная, что это лишь представление моего воспламененного зельем разума.

Но еще, еще, еще… волна за волной, все ближе к чему-то самому прекрасному в этом мире. Эти руки возносили меня на вершину и гасили дикую жажду внутри.

А потом…

Чувствуя скорое разрешение, я открыла глаза и не только увидела в зеркале свое отражение, но и встретилась с глазами разного цвета за своей спиной…

Морок.

Я призвала морок.

Но Дарен, настоящий Дарен, тоже тут – стоит, глядя на меня и свой морок через зеркало… Он видел все.

И в глазах, его настоящих глазах, тоже плещется тьма.

27. Ночь Тысячи истин

Я вскочила и перевернула зеркало. Оно с грохотом и обиженным гулом упало на ковры, но мое сердце стучало куда громче.

Какой стыд! Боги, какой стыд! После всего, что я сегодня ему сказала…

Я застонала, уткнувшись лицом в бархат.

– Лучше бы я провалилась! Нет! Лучше бы провалилась Эсхе!

Где-то в глубине души оставалась крохотная надежда, что все произошедшее было всего лишь плодом дикого колдовства, но какая-то часть меня ехидствовала, утверждая, что нет. Все было взаправду.

Я спешно натянула на себя рубаху, а потом бросилась к сундуку за сон-травой. Почему защита разума не сработала? Уступила коварному зелью Эсхе?

Ох. Я легла на постель, пытаясь унять гулко стучащее сердце. Стыдно, хоть в окно выпрыгивай.

Да чтоб я еще хоть ра…

В дверь постучали.

Я резко села на постели.

Боги, а если это он?

Это он.

Точно Дарен.

Желание выпрыгнуть в окно и понадеяться, что потоки ветра помогут мне живой добраться до земли, стало как никогда заманчивым. А может, притвориться, что сплю?

Стук повторился.

Ладно. Я прижала ладони к горящим щекам. Ну что, действительно, такого ужасного может случиться? Ну, он просто рассмеется мне в лицо.

Ничего.

Выдержу.

Придется…

Я подошла к двери.

– Ну как, понравилось? – с вызовом спросила я, открывая дверь.

Но Дарен не смеялся. Ни тени улыбки не было у него на губах, только глаза горели темным неровным пламенем.

– Понравилось, – сказал он и в повисшей тишине хрипло добавил – Позволь мне закончить.

Не приказывает. Не велит. Просит.

– Ты хочешь… – выдохнула я и замерла на краю пропасти.

А потом медленно шагнула от двери и, не сводя с него глаз, отступила вглубь покоев. Черное пламя в глазах Дарена полыхнуло жарче, обещая мне тысячи вещей и тайн, что мы откроем вместе.

А потом он шагнул навстречу, и ночь на его кафтане вошла в мои покои вместе с ним. Три шага. Два. Один.

Словно танец, начатый когда-то.

Порыв ветра захлопнул дверь. Я остановилась.