Сердце-пламень

– У нас много колдунов с необычными прошлым и Дарами, достойными восхищения, – в голос Дарена пробрался холод.

– И все-таки… – Купец улыбнулся, одновременно пожимая плечами, будто говоря «да, я такой простачок, что с этим поделать». – Все-таки немногим выпала честь видеть танец огненной колдуньи из Нзира.

Купцы за его спиной согласно зашумели.

Я сжала зубы и чуть сузила глаза, не выдавая закипающий гнев. Этот скользкий купец желал испытать власть Дарена над нами. Хотел посмотреть, преданы ли мы ему по-настоящему, или за всей мощью Нзира стоят колдовские уловки.

Дарен молчал, но в воздухе повисло неприветливое молчание. Колдуны позади купцов тоже выглядели недовольными.

Что ж, представление должно продолжаться. Ночь уже опустилась на город, но свет Древа окрашивал все вокруг золотым сиянием и радужными бликами.

– Желание гостя – закон. – Я стащила с головы украшение и передала его в руки побелевшей Инирике.

– Танцуй для нас, Лесёна, танцовщица из Сиирелл! – резко выкрикнул Минт.

Голос его был и радостен, и насмешлив, и даже в чем-то горд. Он будто спрашивал, бросал вызов: «Осмелишься ли?»

Дарен бросил на меня короткий взгляд, темный и обжигающий, он о чем-то говорил, но я не могла и не хотела его разгадывать.

Я вспомнила ту ночь, когда бежала из Сиирелл. Наемников и резкие удары барабанов. Как страстно я хотела тогда танцевать с ними… Как сильно я тогда хотела защищать себя сама! Как искала я силы и защиты.

Как нашла ее в себе и друзьях.

Пусть терновые путы морока связывают нас, заставляя притворяться, и вражда пока не утихла, но ясный свет Древа уже засиял.

А потому не было еще на свете такой силы, что заставила бы меня не откликнуться на призыв барабанов сиирелльской ночи.

Преодолев боль, я шагнула под полог сплетенных золотом ветвей и крикнула:

– Только кто же сыграет мне?

– Я!

Колдуны и купцы заозирались в поисках звонкого голоса. Толпа расступились, и вперед вышла Ханзи. В ее руках были гусли Феда, на плече сидел Царёг, а над головой летал беспокойный дух-обережка.

– Так играй же так, чтоб лед растаял!

Маленькая вакханка дерзко взглянула на купцов и Совет, а затем, дождавшись кивка Дарена, устроилась у подножия Древа.

Купцы расступились. Чавкающая грязь под ногами не только мешала мне двигаться, но и веселила гостей. Подол наряда потух и чадил, но я остановилась в центре поляны, ожидая музыки. Алафира, Инирика и Аза создали тысячи маленьких цветов, осыпавшихся на нас прямо с Древа.

Ханзи робко тронула струны… Я закрыла глаза, понимая, что она заиграла «Царевну – бродяжку».

Взмахнув руками, я начала танец, но музыка смолкла, не успев преодолеть первый перебор струн. Послышались смешки. Гусли не подчинялись маленькой вакханке, и одна из струн лопнула.

Я ощутила подступающий к горлу ком, но не потому, что испугалась. Вид Ханзи с гуслями высвободил всю мою тоску по Феду.

«Настоящее колдовство всюду заплетено», – так сказал мне однажды Фед.

Он был прав.

Невидимая музыка звучала у меня внутри. Я начала, не дожидаясь, а подхватывая то, о чем незримо пело Древо. Шепот листвы. Едва слышимый.

Взмах, поворот, прыжок!

Смешки гостей.

Боль в ноге слабела, отступая перед величием тихого голоса всего сущего. Я закрыла глаза, прислушиваясь к ветру, шумящему в ветвях. Ветру, звучащему в переходах Нзира. Ветру, что держал колдовской город, словно ребенка, баюкая на руках.

Воет ветер, словно музыка.

Звучат слова, словно колыбельная.

Я буду петь с ним…

Вдруг мою руку перехватила чья-то крепкая рука.

Смех сменился тишиной.

Я распахнула глаза и увидела Дарена. Одной рукой он держал мою руку, а другой – притягивал к себе.

– А как же посох?

– Эта хромота связана с моим Даром. – Его руки были теплыми, крепкими, но неожиданно бережными. – Пока силы не вернулись, я могу двигаться, как прежде.

Мы закружились в танце, как будто делали это десятки раз. Только удивленные лица вокруг напоминали о том, что все это слишком даже для Нзира.

Я заулыбалась. Дарен, явно подхватив мой настрой, тоже.

– Инирика явно не знает, то ли ей подыграть нам, то ли отвлечь всех на себя, – с ухмылкой шепнула я.

– Я мог бы приказать Казимеку пригласить ее на танец.

– Ты слишком жесток.

Вместо ответа он отпустил меня. Я в отместку закрутилась вокруг него волчком. Подол моего одеяния взвился вверх и хлестнул Дарена по груди, но он задержал его и притянул меня к себе.

– Смотри на Ханзи, – прошептал он.

Краем глаза я заметила, что один дух-обережка отлетел и с разбегу упал на гусли… занимая место порванной струны.

– Погоди, – проговорила я. – Это еще не все.

Когда наконец грянула музыка, нас подхватил поток воздуха, и я, увлекая Дарена за собой, подняла нас вверх. Зрители внизу охнули.

Никогда не думала, что он может так танцевать.

Что я могу так танцевать.

Что небо будет сходиться в полосы золота и тьмы, что шепот звезд и листвы станут чем-то большим, чем колдовство, – они станут музыкой.

А мы и вправду окажемся по ту сторону преданий.

Когда музыка смолкла, мы опустились к корням Древа и замерли перед толпой колдунов и людей.