Сердце Потока

Его пульс участился, желудок стянуло узлом. Спустя несколько мгновений убегающую толпу сменили колонны железных солдат. Они стояли прямо, высоко вскинув подбородки, сохраняя военный строй. Их лица, навсегда застывшие в металлических масках, не выражали ни страха, ни сомнения. Ни печали, ни сожаления. Ни малейшего намёка на слабость.

— Рать, — выдохнул Фин.

Он оглянулся на равнину, снова скользнул глазами по статуям убегавших, и внутри у него всё похолодело. Исчезайки. Да, это они. Когда ползучее железо поглотило их, Рать стала уязвима и тоже пала жертвой Железного Прилива. Совсем как Ниф и её сестра-близнец, Кару.

Он вглядывался в лица Исчезаек, размышляя о том, не было ли в той возможности, которую некогда представлял этот мир, другой жизни для Ниф. Она могла быть здесь безымянной сестрой Исчезайкой, которая никогда не встречала его, никогда не имела имени, ни разу не осознала свою силу и человеческое достоинство.

— Мне жаль, Фин, — тихо сказал Маррилл. — Я имею в виду, мы знали, что рано или поздно это случится, но видеть это — совсем другое дело.

Фин кивнул.

— Всё в порядке, — солгал он.

Его грудь как будто сдавило железным обручем. Он представил всё то, что могло бы быть. Его мать, предыдущее Знамя Рати, хотела изменить жизнь Исчезаек к лучшему. Помнится, она сказала ему, что Король Соли и Песка — это шанс изменить положение вещей, шанс сделать Исчезаек равными. Интересно, задался мысленным вопросом Фин, есть ли где-то в Паутине зеркало, которое содержало такую возможность.

И каким бы был мир, если бы Велл не убил её? И что было бы, если бы он встретил её раньше? Или если бы Капитан не отпустил Короля Соли и Песка, а сам Фин встал бы во главе Исчезаек и завершил восстание против Рати?

Теперь же весь этот потенциал, все эти возможности исчезли навсегда. Именно это и означал Железный Прилив. Всё это сделал он, превратив всё в железо. Он всё поглотил. Вероятность того, что всё может быть иначе. Вероятность того, что всё может быть лучше когда-нибудь.

— Ты уверен? — спросила Маррилл, кладя руку Фину на плечо.

Он не осмеливался посмотреть на неё. Одно дело, понял он, стать свидетелем разрушения известных ему миров. И совсем другое — увидеть, что люди в них лишены возможности улучшить свою жизнь. Видеть такое было выше его сил. Не помешай ему Маррилл убить Капитана раньше, всё бы уже закончилось. Пиратская Река снова стала бы такой же прекрасной, как раньше, и возможности были бы восстановлены.

Он стряхнул её руку. Его грудь наполнилась решимостью, его слёзы превратились в гнев.

Маррилл явно обиделась, но ничего не сказала. Просто отошла от него.

Фин мысленно отругал себя. Он не собирался с ней ссориться. С другой стороны, было непозволительной роскошью тратить драгоценную энергию на переживания по этому поводу. Теперь для него на первом месте были люди-статуи на равнине. Ради них он просто обязан остановить Капитана Железного Корабля. Чего бы ему это ни стоило.

Когда они приблизились к горам, Реми вновь осторожно направила «Кракена» выше. Ущелья между горными пиками были тёмными, затерянными в вечной мгле и извилистыми, как лабиринт. Реми подвела корабль к короне пылающих вершин, и «Кракен» нырнул в темноту. Теперь со всех сторон их окружали стальные скалы и чугунные каньоны.

Фин был уверен: он не единственный, у кого по спине пробежал холодок, когда «Кракен» плыл во тьме. Фонтаны расплавленного металла прорезали в ней косые красные полосы. Температура упала, но, проплывая мимо, они снова чувствовали жар.

— Осторожнее, капитан, — предупредил Серт с главной палубы, когда они нырнули под некогда каменную арку. Тёмные одежды волшебника сливались с тенями, от чего его бледное лицо казалось похожим на плавающую в воздухе маску. — Одно прикосновение, и Железный Прилив поглотит и нас.

Стряхнув с себя тревожные мысли, Фин сосредоточился на предстоящей задаче. Он должен был встретиться с тем, кто убил свою — их — мать. Эта мысль извивалась в нём, острая и твёрдая, как зазубренные горы, горячая, как расплавленные реки, которые вытекали из них. Он должен быть готов.

Внезапно, эхом отлетая от отвесных каньонов, тишину застывшего мира нарушил голос Велла:

— Добро пожаловать, брат Исчезайка!

Взгляд Фина стал перескакивать с утёса на утёс. Он обшарил глазами тёмные пятна, которые могли быть либо пещерами, либо тенями, но нигде не увидел своего двойника.

— Где он? — спросила Маррилл. Она стояла рядом с Фином, скрестив на груди руки.

Фин покачал головой. Высокие горные пики мешали точно определить, откуда исходил голос.

— Подними нас выше, Реми! — крикнул он.

— Пытаюсь, — крикнула в ответ бывшая няня. — Вообще-то этот корабль не предназначен скакать вверх и вниз.

Тросокостный Человек скрипнул в знак согласия. Улыбающееся лицо, нарисованное на его картонной голове, печально покачивалось, пока он возился с парусами.

— Я тут всё гадал, где ты, — звучал со всех сторон голос Велла. — Но ты явно прятался где-то поблизости, иначе бы я тоже был статуей, как остальные наши братья и сёстры.

Фин был бессилен подавить кипевший внутри гнев.