Сердце русалки

Заботы о ребенке отвлекали Ларса от невосполнимой утраты возлюбленной. Стоило грусти накатить с новой силой из-за внезапного нежного воспоминания, как тут же выяснялось, что сынок проголодался или испачкался и требовал обязательного внимания.

Первое время Ларс с поразительной настойчивостью продолжал приплывать к тайному месту, на тот маленький заросший бережок, где по вечерам неутомимо плавали в тумане озера светлячки. Ларс не любил вспоминать об этом, но считал, что сделал верный шаг, заставив Лею забыть об их связи. Однако он лелеял надежду, что когда-нибудь услышит ее шаги, тонкий звук которых знал наизусть и определил бы его из тысячи топчущих ног. И даже если она не вспомнит Ларса, то посмотреть на Лею хотя бы еще разок, просто полюбоваться из зарослей травы — ему было бы достаточно. Гнетущая грусть с каждым днем все сильнее и сильнее поглощала его сердце и душу. Ларсу постоянно казалось, что если он уйдет спать в пещеру, то именно в тот момент Лея вернется и, не дождавшись его, исчезнет.

Несмотря на трудности, жизнь продолжалась. Нужно было заботиться о малыше и Сейре, которые без него пропадут. А Лея… Быть может, она действительно счастлива со своим мужем, и ей незачем приезжать сюда. У нее совершенно другая теперь жизнь — жизнь, о которой Ларс ничего не знал и никогда не узнает.

* * *

Сейра часто брала Лориаса с собой вплавь. Мальчик ловко залезал матери на спину и сцеплял руки у нее на шее. Сейра спускалась в воду, не погружаясь ниже плеч. Нужно было периодически «выгуливать» Лориаса, иначе он своей энергией разносил в пух и прах всю пещеру.

Русалка удостоверилась, что сын крепко держится, и поплыла вместе с ним к находящейся неподалеку маленькой полянке. Мальчику надо вдоволь побегать и хоть иногда бывать на солнце. Ларс же направился к дальнему болоту, где в тени деревьев собирал мяту.

По пути к поляне Лориас никак не мог усидеть спокойно, все время брыкался и дергал мать за волосы. Сейра несколько раз погружалась под воду, чтобы утихомирить его, но действовало это недолго. Мальчик громко смеялся, когда руки русалки подхватывали его в полупрозрачной воде и вытаскивали на поверхность. Он просил делать так еще и еще, но руки матери быстро уставали от его веса, и вскоре Сейра перестала обращать внимание на это баловство.

Русалка высадила его на берег, сама же осталась в воде. Она легла на спину и смотрела, как раскачиваются на пугающей высоте кроны деревьев. Краем уха она слышала, что Лориас копошится где-то рядом. Он то рылся в смешанной с песком рыхлой земле, то рвал листья на деревьях, чтобы придумать с ними очередную игру. Иногда он подбегал к матери и пытался на своем языке рассказать о находке. Насекомые, грибы, ягоды — все летело на лицо и живот Сейры ради того, чтобы как-то ее впечатлить.

— Лучше бы ты так рыбу ловил, как улиток на меня лепишь, — русалка брезгливо оторвала от живота только что посаженную туда большую улитку с коричневой раковиной и четырьмя длинными рожками.

— Мама! Дай! — Лориас тут же выхватил у нее из рук моллюска, сломал пальцами панцирь и съел ничего не подозревавшего слизняка.

Сейра от удивления открыла рот, но тут же скривилась от отвращения.

— Гадость! Где ты этому научился?

— Папа!

— Теперь понятно. Папа в последнее время явно перестал понимать, что съедобно, а что нет.

— Няма!

— Да ты все сожрешь, проглот, — Сейра ласково пощипала его по пухлой щеке. — Можешь пойти в лес, но не дальше того дуба, ясно? Уйдешь, лишу тебя еды. Понял?

Лориас послушно кивнул и обнял мать за голову. Когда Сейра выводила его погулять, сын становился каким-то чересчур ласковым и послушным. Лучше бы он вел себя так дома. Ребенок резво вскочил и побежал вглубь леса, обегая по несколько раз деревья и играя в прятки с самим собой. Сейра видела, как его белокурая голова виляет то там, то сям, то пропадает, то снова появляется. Острым слухом она чувствовала, что сын рядом, и он обязательно услышит, если позовут.

Вокруг было тихо, ни единой души. Лишь ветер завывал где-то в вышине, да едва шумели камыши. Вдруг Сейра почуяла шаги: по лесу шел незнакомый двуногий, он был далеко, но мог услышать ребенка и пойти на голос.

Сейра села и обернулась. Она тревожно всмотрелась в ряды черных стволов и, наконец, увидела явно выделяющийся среди мрачного окружения маленький белый силуэт. Что-то было не так, ребенок не издавал ни звука и стоял столбом, испуганный.

— Лориас! — закричала Сейра и тут же услышала чужой голос рядом с ребенком. — Лориас, иди сюда, быстро!

Она увидела, как сын поворачивается к ней лицом, но его хватают за руки. Лориас вырвался и пустился бежать к матери. Когда малыш достиг берега, его преследователь, наконец, показался.

— Лея! Это ты! Ну зачем же меня так пугать! — Сейра сама забыла, что Лея уже не вспомнит о связи с русалками, и расплылась в улыбке, увидев знакомое лицо, но улыбка тут же сошла, и место ее занял звериный оскал.