Сердце шипов

– Нет. Мы же Свита. Верно? – Он покачал головой. – На самом деле так даже лучше, ведь если нам придется защищать принцессу Аврору от темных фей, я бы очень не хотел ждать, пока ваш волшебник доковыляет из своей башни нам на помощь. Что ты изучаешь?

– Довольно странные штуки, – призналась я и поделилась кратким пересказом всего, что я делала. Когда я упомянула магический щит, лицо Джайлза засветилось.

– Интересно, можно ли такое провернуть с нашими щитами, – задумался он. – В смысле, сделать их блестящими. Они будут отражать магию?

– Спрошу завтра. Но держу пари, на них могут наложить чары, которые делают то же самое. Вдруг я даже научусь делать это сама.

– Отличная мысль… – Джайлз осекся, как только я зевнула. – Тебе бы поспать.

– Да, надо бы. Иначе я буду ни на что не годной, и мне придется выслушивать вопли сэра Делакара.

– Тогда не задерживаю, – встав, Джайлз побежал было по ступенькам вниз, но на мгновение обернулся – лицо его светилось от восторга. – Ты понимаешь, насколько это потрясающе? – чуть не захлебнулся от избытка чувств он. – Моя лучшая подруга! Наполовину фея!

И с этим он убежал, а я не спеша добралась до своей комнаты и прекрасной, замечательной кровати.

– Это правда? – охнула Анна.

В ее темных глазах вспыхнуло восхищение, которому у меня не было объяснения. Какие сплетни она вчера подслушала, пока я до седьмого пота трудилась под руководством Брианны?

– Что ты наполовину фея! – воскликнула Анна, на ее смуглых щеках загорелся румянец. – Правда? Джайлз говорит, что правда!

Я молча на нее уставилась. Затем, повернувшись, потрясенно воззрилась на Джайлза. Я не требовала от него клятвы молчать, но никак не ожидала, что он выболтает все, как только с утра увидит остальных! Так и до беды недалеко. Джеррольд, например, не просто так мало показывался на людях. Многим не по душе волшебники, магия – сила, которую они не видят и не понимают. А магия фей в этом отношении даже хуже человеческой.

Анна продолжала на меня глазеть с восторгом и радостным волнением, черные кудри, которые она всегда пыталась собрать, медленно выбивались из пучка.

– Э-э… да, наверное…

Вот и все, что мне удалось выдавить, потому что Анна и Элль, завизжав, заскакали вверх-вниз, как парочка перевозбужденных сверчков, а мальчишки почему-то принялись хлопать друг друга по плечам, улыбаясь до ушей, как дураки. А ведь через считаные мгновения во двор хлынут остальные оруженосцы, и они захотят узнать, из-за чего сыр-бор, и тогда…

Ну, не знаю, что случится тогда, разве что обо всем узнают оруженосцы, а потом, к обеду, и весь дворец. Меня тут же бросило в жар, захотелось провалиться сквозь землю.

– Ребят, – обратилась я к друзьям, – только не разболтайте. При дворе не все доверяют феям, даже светлым…

К счастью, из рыцарской башни появился сэр Делакар и проревел:

– И что это такое?!

Все застыли – кроме меня, я-то ничего не делала.

– Мири, сэр! – вдруг выпалил Джайлз. – Она наполовину ФЕЯ!

– И что с того? – прорычал Делакар, разом обрывая все веселье. – Кровь фей не делает ее сильнее или быстрее. И умнее тоже не делает. И ей предстоит еще чертовски многому научиться, прежде чем фейские фокусы принесут ей хоть какую-то пользу в бою.

Он бросил на меня кислый взгляд, но я лишь пожала плечами, пытаясь без слов дать понять, что не я заварила эту кашу. Делакар хмыкнул, посмотрел на меня с прищуром, затем коротко кивнул.

– Вы, сдается мне, этим утром полны сил, так что десять кругов трусцой, в кольчуге. Бегом марш!

Я мысленно застонала. Так нечестно! Это не я тут скакала! Я не пыталась выдать себя за кого-то особенного!

Однако оруженосцы не спорят со своим рыцарем, поэтому я метнулась в оружейную, влезла в стеганку и тяжелую кольчугу и вместе со всеми принялась бегать по двору. Остальные оруженосцы, наконец собравшись на собственную тренировку, с сочувствием на нас поглядывали. После десяти кругов я со страшным облегчением сбросила стеганку с кольчугой и, тяжело дыша, чувствуя, как на коже высыхает пот, рухнула на скамейку в оружейной.

Делакар был справедлив, он позволил нам отдышаться и перехватить по парочке ковшей воды, прежде чем выдать следующее задание. А заключалось оно в том, что мы окунули наши стеганки, в которых только что потели, в разбавленную известковую воду, а потом прополоскали в чистой. Продев через рукава шест, мы развесили стеганки на стене внутреннего двора, чтобы они высохли на солнце.

В тот момент меня и осенило: а ведь большая часть работы оруженосца – это чистка. Даже если мы не ухаживали за доспехами рыцаря, у нас были свои. С другой стороны, мы ведь должны знать, как это делается, – вдруг окажемся совсем одни, без слуг? Например, если дворец попадет в осаду и всем слугам придется заниматься более важными делами, помогать тем, кто защищает стены? Чистить свой доспех, как часто повторял Делакар, все равно что чистить своего коня. Если после тренировки этого не сделать, он заболеет. А если броня заржавеет? Ржавчина – это слабое место, а слабые места – это смерть.