Сердце сокола

Хуго, выполнив свой долг, уже вовсю ластился к пустившей слезу Милагрос, а сеньорита Тедеско, воспользовавшись вчерашней невоздержанностью, заявила, что она не потерпит подобной непочтительности в свой адрес и что не выскочке, подобной Кристине, решать ее дальнейшую судьбу.

— Меня наняла сеньора Луго, и только она имеет право меня уволить! — возмущалась сеньорита Тедеско, и Кристине не надо было объяснять, по какой причине в Нидо-эн-Рока экономка считалась выше жены герцога Веларде. Эта негласная война продолжалась уже полтора месяца и порядком Кристине надоела. Доказывать что-то полуадекватной сеньорите Тедеско она не собиралась. Вместо этого обратилась к Хуго и попросила его проводигь уволенную гувернантку к выходу. Что тот с удовольствием и сделал, огласив поместье звонким радостным лаем.

Да, ничего лучше Сантьяго для Кристины не мог и придумать!

Ах, кто бы сказал ей пару месяцев назад, что она будет так жадно скучать по герцогу Веларде Солару, — Кристина ни за что бы не поверила. Особенно когда он вдруг объявил ее своей невестой, не спрашивая ее согласия и не считаясь с ее желаниями. Тогда в душе на несколько мгновений даже народилась ненависть, но, как теперь Кристина понимала, она была лишь предвестницей самой светлой любви. И самой невозможной, как еще пару недель назад убеждала себя Кристина.

До того, как Сантьяго приехал к ней на день рождения.

До того, как он подарил ей собаку, да не простую, а ту самую.

До того, как они поделились друг с другом самыми темными своими воспоминаниями, открыв души и позволив им наполниться пониманием.

И до того, как Сантьяго принялся целовать — сладко, горячо, исполнив самую тайную и самую страстную Кристинину мечту.

И, кажется, не раскаявшись в своем порыве.

Ах как Кристина хотела в это верить! И надеягься, что ничего тем слишком коротким свиданием не закончипось. Потому что…

Да потому, что сама она никогда в жизни не ощущала такого счастья, как в объягиях Сантьяго, и такого восторга, как от прикосновения его губ к своим. В этом было что-то упоительное, волшебное, и Кристина таяла от их общего жара, и тянулась за новыми поцелуями, и ощущала себя столь же желанной, сколь желанным был любимый муж, и важнее этого, казалось, ничего на свете не было.

Но Кристина ошиблась. И для Сантьяго куда важнее оказался долг перед королем, нежели перед собственной женой. Кристина не могла осуждать: в конце концов, ей, в отличие от его величества, он ничего не обещал и ничего не был должен. И Кристина отпустила без единого упрека в душе — и только не смогла сдержать горечи от их расставания. И Сантьяго ее понял — и подарил новую надежду. И в каждом его письме Кристина искала теперь тайные знаки, которые подтвердили бы, что ей не приснились их поцелуи и что Сантьяго помнит о них и не жалеет. И сама писала всякие нежности, но ни разу не задала прямого вопроса, предоставив ему право решать самому. В конце концов, она по-прежнему была лишь дочерью виконта и не хотела выглядеть охотницей за королевским кузеном. Она найдет в себе силы отказаться, если потребуется. Но пока еще в душе оставалась надежда…

Надо было видеть лица обитателей Нидо-эн-Рока, когда она заявилась в поместье с собакой. Да еще не с комнатной плюшевой игрушкой, способной лишь трусливо тявкать и прятаться за хозяйскими ногами, а с поджарым гончим псом, который первым же делом снес в холле высокую вазу и до полусмерти напугал Пипар, боявшуюся, как оказалось, собак с детства.

— Вы совсем рехнулись, сеньора! — не сдержала своего негодования Матильда, к которой Пилар и бросилась за помощью. — Где вы подобрали этого волкодава? А дальше что — слона в дом приведете? Превратите Нидо-эн-Рока в зоопарк? Вряд ли герцогу Веларде придется по душе ваше своеволие!

Вероятно, она выбрала бы куда более резкие слова, если бы Бето, не обращая никакого внимания на стращания забившейся в угол Пилар, не бросился к Хуго и не принялся, подобно любому нормальному мальчишке, с ним обниматься. Хуго, в первую секунду оторопевший от мальчишеской прыти, еще до окончания речи Матильды начал весело носиться вокруг Бето, норовя лизнуть его в лицо.

От лестницы за всем этим весельем наблюдала взволнованная Милагрос. На ее лице восторг сменялся испугом, и Кристина видела, как сильно она хочет присоединиться к Бето, но покорно ждет позволения. И Кристина была не против ей его дать.

— Это подарок его сиятельства! — заявила она и вызывающе посмотрела на Матильду. — Уверена, он будет рад узнать, сколь понравился всем нам его выбор.

Пилар в углу негромко охнула, а Матильда поморщилась.

— Что-то не видела я сегодня вашего посланца, — обличительно заметила она. — Али эту псину по! — ггальон принес?