Сердце сокола

Да вот беда: даже подобная предусмотригельность не позволила ему ни предупредить покушение, ни обнаружить ее связь с Кинтином Керрилларом. Они не общались, не передавали друг другу записок, не обменивались знаками с помощью веера и трости — и не должны были устроигь это злосчастное покушение, которое своей необъяснимостью не давало Сантьяго покоя! Легко чувствовать себя на коне, когда все получается. А когда начинает идти наперекосяк, трудно отказать себе в желании найти поддержку. И Сантьяго слишком хорошо знал, в чьем именно понимании он больше всего нуждается.

И новое открытие наконец пересилило всю ту дурь, что Сантьяго лелеял уже две с лишним недели, не позволяя себя взяться за перо. Нет, заданную Викторией задачку ему не решить в одиночку. Он должен узнать мнение Кристины по этому поводу! Даже если она обижена и не хочет больше потакать его капризам, она не откажет ему в совете. Но сначала Сантьяго надо было поговорить с Бино и заручиться его согласием распытать Милагрос. Вряд ли это будет слишком сложно, учитывая то, какими глазами Бино смотрел на нее перед Фестивалем мороженого. Однако, как выяснилось, Сантьяго и тут был не прав.

— Не серчайте, сеньор герцог, но я вам тут не помощник, — угрюмо заявил тот, глядя в пол. — Я с ингересующей вас особой больше не знаюсь. Да и вам не советовал бы.

Сантьяго удивленно приподнял брови. Кажется, за своими делами он все пропустил.

— Означенная особа живет в моем поместье и недавно интересовала тебя куда больше, чем меня, — заметил он. — Однако теперь, признаться, ты растравил мое любопытство. По какой причине мне не стоит знаться с сеньоритой Паланкой? Уж не шпионка ли она сеньора Керриллара?

О шпионке Сантьяго упомянул случайно: он слишком много думал о том, кто может работать на регента, и в шутку примерил эту роль на Милагрос. Однако Бино его остроумия не оценил.

— Не знаю, шпионка она или нет, — снова буркнул он, — но сеньора Кристи к ней всей душой, а она, вон, с клеймом. Лгунья и клеветница. Вы бы предупредили супругу, сеньор герцог, а то, неровен час, навлечет она на сеньору Кристи беду. Сеньора ведь наверняка ничего не знает. Иначе разве стала бы…

Сантьяго нахмурился, не понимая.

— Какое клеймо? — переспросил он. — Милагрос — девчонка совсем, ей подобное наказание еще года три не положено, даже если она на короля напраслину возведет. С чего ты взял?..

— Как не положено? — перебил его Бино и наконец поднял голову. — Я же сам, своими глазами видел: у нее на запястье буква «М» выжжена. А такие отметины только клеветникам ставят. Я потому и решил…

Сантьяго передернул плечами, сердясь из-за еще одной загадки. Он слишком хорошо знал законы и не мог ошибиться в своем заключении. Но и Бино, очевидно, не лгал, а значит, кто-то знатно поиздевался над Милагрос, наградив ее подобным знаком отличия. Зачем? Ответ был только один: чтобы все, подобно Бино, считали ее обманщицей и не верили ни единому ее слову. Значит, права Кристина, и хранимая Милагрос тайна действительно невероятно важна? А он две недели игнорировал ее просьбу, занятый своими заботами, когда их можно было разрешить без особых усилий. Осел и самодур! И совершенно напрасно старался это оспорить.

Сантьяго взглянул на часы. Конечно, самым правильным было бы прямо сейчас отправиться в собственное поместье и там все выяснить, но до смотра войск, на котором Сантьяго обязан был сопровождать короля, оставалось всего два с половиной часа, а проделать путь до Нидо-эн-Рока и вернуться обратно в столицу за столь короткое время не под силу даже быстроногому Себу. Приходилось снова изворачиваться.

— Так как же, сеньор? — жалко повторил Бино, глядя на него глазами побитой собаки и, кажется, еще до его ответа осознав, какую совершил ошибку. Правда, до ошибок Сантьяго ему было далеко.

— Отвезешь сеньоре Веларде письмо! — приказал он. — Если при этом выяснишь, откуда у Милагрос клеймо, получишь десять талиантов за хорошую службу!

Ответа Бино он слушать не стал: и так было понятно, что тот и без всякой награды выгрясет у Милагрос это признание и доставкгг его Сантьяго на блюдечке. Ему же надо было сочинить для Кристины такое послание, которое позволило бы ему завтра рассчигывать на радушный прием, — задача куда более сложная, чем он поставил перед Бино. И единственным способом добиться этого казалась теперь искренность. Кристина болезненно не любила скрытность и ложь, и Сантьяго не желал ее больше обижать. Пусть не все можно было рассказать в письме, все же он перестал юлить и пропускать опасные темы. Написал как есть, поделившись своими подозрениями, своими разочарованиями и своим непониманием. Кристина заслуживала его честности и его доверия. И, хотелось надеяться, они не стали ей безразличны за прошедшие две недели.