Сердце Сокола

Та перебросила ему кошель, а сама грациозно присела рядом со мной. Взяла меня за руку, внимательно рассматривая пальцы, затем, словно невзначай, коснулась косы…

— Хороший материал, — довольно ответила она, сильным, совсем не женским движением, поднимая меня и подталкивая в сторону двухэтажного каменного дома. — Чистая кожа, аккуратные руки, крепкие волосы. Я возьмусь за работу, — она посмотрела на солнце, что-то прикидывая в уме. — К вечеру будет готово.

— Тогда оставляю её на тебя, — кивнул Вран с довольным видом и поковылял прочь. А я осталась наедине с загадочной незнакомкой.

— Не бойся, — правильно истолковала она мой тоскливый взгляд и обняла за плечи. — Я тебя не съем. Мы просто немного подкорректируем внешность. Ну ладно, много, — она рассмеялась, увидев мой скептический взгляд. — Зато Верховный маг тебя точно не узнает.

— А откуда вы знаете, что это был он? — вырвалось у меня, а незнакомка ответила таинственной улыбкой, и, наклонившись ко мне, произнесла совсем другим, проникновенным мужским голосом:

— Потому что от тебя пахнет его магией.

Наверное, на моем лице отразилось изумление, но мы уже были в доме, и дверь с противным скрипом захлопнулась за спиной, отрезая путь к отступлению. Незнакомка — а женщина ли? — усмехнулась совсем неженственной улыбкой, демонстрируя слишком крупные для обычного человека зубы. В полутьме прихожей блеснули желтые глаза. Как-то не сразу пришло осознание, что я вижу перед собой оборотня. Впору было кричать и убегать в панике… Но после встречи с водяным и Лель, я стала меньше бояться всякую нечисть. Не нежить ведь, разумное существо, всегда можно договориться.

— Отличная маскировка, не правда ли? — снова мило улыбнулась «она», и голос вернулся к мягкому контральто. — Тебе легче, когда я общаюсь с тобой так?

— Предпочту узнать настоящую личность, — осторожно ответила я, и была повторно вознаграждена широкой улыбкой.

— Смелая малышка. Неудивительно, что Вран взял тебя в ученицы.

На этот раз оборотень говорил спокойным баритоном, и теперь у меня сомнения не было, что передо мной мужчина. Но как он умудрялся так спокойно переходить с одного образа на другой?

— А Вран знает…

— Что я — оборотень? Или что я — мужчина? На оба вопроса ответ «да». Можешь называть меня Хортом.

Он прошел мимо меня, поманив за собой в комнату. Решив, что удирать смысла нет, я пошла следом. Комната, где мы оказались, была просто огромной. Причем часть её огородили ширмой, а на другой стороне половину стены занимало зеркало. Настоящее, без изъянов и искажений. Неслыханная роскошь!

— Садись, — хозяин дома усадил меня на удобный стул, как раз напротив зеркала, а затем ловким движением подцепил бант на ленте и распустил косу. Я невольно вспыхнула — раньше только Финист касался моих волос да Варя, и чужое прикосновение было постыдно и неприятно.

— Не волнуйся, я не сделаю ничего плохого, — заметив мой испуг, пообещал Хорт. — Однажды Вран помог мне избежать смерти, и я возвращаю долг. Я помогу тебе измениться до неузнаваемости. Поверь, лучше оборотней никто не смыслит в перевоплощениях, — он подкинул на ладони два абсолютно одинаковых на первый взгляд флакона. — А теперь скажи, какой хочешь стать — рыженькой или черненькой?

Признаться, наблюдать за преображением было интересно. Конечно, я бы с большим удовольствием посмотрела на это со стороны и на ком-то другом, но выбора не было. Хорт действительно оказался мастером своего дела. Первые полчаса он собирал какие-то баночки, краски, а затем отправил меня за ширму, мыться. Там стояла большая бадья с душистой водой. Вода, конечно, остыла, но я нежиться и не собиралась. Просидев положенные четверть часа, вылезла из бадьи и едва не вскрикнула от неожиданности — некогда загорелая на солнце кожа стала белоснежной, как фарфор.

— Ну вот, другое дело, — ничуть не стесняясь моей наготы, зашел за ширму Хорт. Когда я взвизгнула и попробовала прикрыться, философски отметил, что успел всё рассмотреть. А стесняться мне собственно нечего — я для него только материал, из которого надо слепить… А вот что слепить, предстояло решить вместе.

Сначала Хорт настаивал на бойкой южной девушке. В чем-то я была с ним согласна — веселая раскрепощенная южанка отличалась от меня разительно. Но в том-то и была проблема. Недостаточно сменить внешность и голос (о последнем Хорт тоже позаботился, дав выпить эликсир), надо было вести себя соответственно.

Поэтому мы остановили выбор на хладнокровных девах севера. Их суровый нрав и немногословность знали многие, так что с разговорами по душам точно не должны были лезть. Русую косу Хорт перекрасил в черный цвет, подвел брови и глаза, вычернив басмой золотистые ресницы. Взглянув в зеркало, я себя не узнала. И вовсе не от восторга прижала к губам ладошку — из зеркала на меня смотрела незнакомая бездушная гордячка. Хорт умудрился так подчеркнуть черты моего лица, что даже улыбка выглядела гримасой презрения.

— Нравится? — поинтересовался оборотень, явно гордясь своей работой.