Сердце Солнечного воина

Солдаты Уганга замерли. Свет в их глазах потух, остались только пустые впадины. Прозрачная жидкость ручьями стекала с лиц на шеи, как тающий под солнцем лед. Куски конечностей со звоном отламывались, рассыпаясь, точно плохо сделанные глиняные горшки. Когда стражи рухнули на землю, из их искореженных тел заклубилась золотая пыль, поднимаясь по спирали в воздух. Послышался глубокий вздох. Было ли в нем сожаление или облегчение? Как я молилась, чтобы эти духи вновь обрели украденный покой. Затем мерцающие пятнышки исчезли, оставив только неземную тишину и обугленный пень на месте, где когда-то возвышался лавр, в окружении темных полос сырой земли.

Все было кончено… Армия Уганга исчезла. Эта ужасная скверна, эта серьезная угроза нашему существованию сгинула. Я судорожно вздохнула, закрыв глаза. Такой ужас владел моим разумом эти бесконечные дни – трудно было поверить, что его больше нет. Сладкая легкость пронзила меня, минутная передышка от боли. Царства в безопасности, вместе с моими близкими. Битва у Стены Облаков наверняка закончилась, раз солдаты и монстры Уганга испарились. Не умерли, потому что никогда не были по-настоящему живыми.

На рассвете солнце спокойно взойдет над Царством бессмертных.

Только я, похоже, этого не увижу.

Надо мной возвышался Уганг, его лицо было багровым от гнева, а аура пылала убийственной яростью. Я потянулась к лицу, нащупала ямку на подбородке, округлую щеку. Я снова стала собой.

– Как это возможно? Ее аура, ее голос… – Уганг сжал рукоять своего топора.

Он не станет тратить время на бессмысленные слова. Только смертью я могла искупить свой обман.

Я встретила его взгляд без страха; внутри и так зияла пустота, что еще он мог мне сделать? Перо Священного пламени выжгло меня, поглотив каждую частичку силы. Чудо, что я до сих пор не умерла, хотя вечная тьма уже манила меня. Остались только кожа, натянутая на кости, и увядшее дыхание в легких. Это чувствовали Пин’эр и принц Яньмин? Вышло не так ужасно, как я боялась; меня накрыла усталость, она сковала мои конечности словно каменный саван, – и все же внутри трепетала легкость, как будто я была почти свободна…

– Синъинь.

Голос матери вырвал меня из лихорадочного оцепенения. Когда они прибыли? Я подняла голову и увидела ее глаза. Такая боль плескалась в них, такой ужас – они были черные, как разверзшаяся передо мной бездна. Рядом стояли мой отец, Вэньчжи и Ливей, их облако парило быстрее ветра, и все же… оказалось слишком поздно.

Я с трудом поднялась, опираясь на локоть. Мое дыхание стало быстрым и неглубоким, тень топора Уганга падала мне на лицо. У меня не осталось сил, чтобы уклониться или заблокировать удар, который обязательно последует. Я глубоко вздохнула, мои легкие наполнились свежим воздухом, приправленным сладостью османтуса. «Наконец-то я дома», – прошептал мой разум.

Топор Уганга взметнулся. Неважно, что он потерял, – отомстить успеет. Это Уганг умел. Я закрыла глаза, не в силах вынести ужас, промелькнувший на лицах моих близких. Если они еще раз позвали меня по имени, я не услышала. Дрожь пробежала по плоти. Как странно мерзнуть, когда несколько мгновений назад я сгорала от жара. Что-то со свистом летело ко мне. Я приготовилась к боли, но надо мной раздался ошеломленный вздох. Мои глаза распахнулись. Стрела Небесного огня вонзилась в грудь Уганга. Он беззвучно разевал рот, как рыба, вытащенная из воды, но тут еще одна стрела впилась в центр его лба, свет скользнул по лицу, вниз по шее, прочертив шрамы на ладонях. Уганг отступил на шаг, другой. Дыхание сорвалось с его губ, неся с собой женское имя. Его жена? Любил ли он ее до сих пор? Мое сердце дрогнуло при этой мысли. Он был жесток ко всем, но больше всего – к себе.

Уганг рухнул на колени, упал на траву. Его тело яростно содрогалось, глаза бешено моргали, прежде чем расшириться и замереть. Краски сошли с тела, пока он не стал таким же бледным, как лепестки под ним. Наконец-то его забрала смерть – человека, который проложил себе путь к вечности, свергнул Небесного императора и изменил все верхние царства.

В моем сердце не было жалости к нему, и торжество не пело в моих венах о том, что Пин’эр и принц Яньмин отомщены. Внутри меня не осталось ничего, кроме этой пустоты, этой ледяной дыры. Мои ноги подкосились, я рухнула в мягкие объятия земли. Ко мне приближались шаги: мои родители, Ливей и Вэньчжи бежали в мою сторону. Какая мука и радость, что они рядом.

Моя самая большая любовь, мои глубочайшие сожаления.

Лицо Вэньчжи было пепельным, серебро в глазах потускнело до черноты. Даже в моем ослабленном состоянии это зрелище потрясло меня. Что-то пошло не так; его мощная аура уменьшилась. Когда он упал на колени рядом со мной, гортанный вздох вырвался из его груди. Я потянулась так же, как и он, наши пальцы соприкоснулись, переплелись – почти инстинктивно. Какая холодная кожа… у него или у меня?

Он обхватил мою щеку.

– Я не обрывал чар. Надеюсь, этого было достаточно.

– Сколько у меня времени? – спросила я его раньше.

– Столько, сколько понадобится, – ответил он.